Избранник Небес

Так и не услышав от Джино никаких логичных объяснений, почему профессор Штейман выбрал именно его кандидатуру, Шон пытался разобраться в этом самостоятельно. По словам Белуджи, «инструкция» по исцелению от всех болезней была спрятана в гробнице, затерянной в горах. Но толку от того, что в эту пещеру войдет доктор теологии, специализирующийся на мистических религиозных течениях, не владеющий знанием древних языков народов Междуречья, будет ровно столько же, как если бы вместо него туда вошел специалист по древней культуре майя. Элементарная логика отсутствовала напрочь, если только не брать во внимание догадки профессора Штеймана. Он нашел какие-то намеки, якобы указывающие на то, что во время обряда по исцелению и продлению жизни аккадские жрецы произносили тайные Имена Бога. Но если это действительно было так, то все сразу же становилось куда сложнее, чем профессор даже мог себе представить.

Между попыткой прочитать по буквам скрытое от непосвященных Имя Бога и истинным знанием того, как оно правильно должно звучать, была огромная пропасть.

Все эти вместе взятые факты: взбалмошный профессор, пригласивший к работе над расшифровкой аккадского текста теолога-иудаиста; эксцентричный миллиардер, уверенный в реальности существования рецепта излечения от всех смертельных болезней, заплативший университету большие деньги за «кота в мешке»; очень странные и яркие сновидения, больше похожие на реальность, чем на сон, — явно свидетельствовали о начале каких-то перемен в жизни молодого ученого. Не то чтобы они его пугали, но понемногу волнение перерастало в необъяснимую тревогу. Майлз понял, что рука Небес взяла его в оборот. Уже засыпая, он вспомнил слова Белуджи, сказанные за завтраком: «В конце концов, предстоящая работа несколько расширит ваш горизонт. Лично я убежден, что древние маги, колдуны и даже простые шаманы не всегда мычали себе под нос всякую бессмысленную чепуху. Некоторые из них действительно могли реально воздействовать на материальный мир при помощи только им известных магических словесных формул».

Сон плавно перенес молодого ученого из тесноты вагончика в просторный зал пещеры. Он стоял перед каменной стеной, освещенной тусклым светом золотой меноры, осторожно притрагиваясь к вырезанной в камне звезде Соломона. От прикосновения стена начала слегка светиться, как будто невидимая сенсорная панель зажгла ее изнутри. На мгновение Шону показалось, что она стала прозрачной, излучая изнутри мягкий, манящий небесно-голубой свет. Странные шорохи заполнили всю пещеру, словно беззубые старые ведьмы нашептывали где-то рядом все громче и громче свои колдовские заклинания. Среди скопления пугающих звуков до ушей Шона отчетливо донеслись несколько повторяющихся слов:

— Ты избранник Божий. Он наделил тебя силой. Ты…

Как только густое облако тумана заполнило все пространство между ним и стеной, Майлз шагнул в сторону сияния и тут же замер на месте от резкого, рассекающего воздух звука. Он вдруг увидел перед собой на расстоянии вытянутой руки вращающийся огненный меч, за которым вверх шлейфом потянулись клочья разорванного тумана.

Шон сделал шаг назад и услышал громкий стук, раздавшийся изнутри облака. От неожиданности он вздрогнул и отступил еще немного назад, но стук снова повторился, за ним еще один и еще.

Открыв глаза, он в недоумении оглянулся — вокруг была примитивная мебель походного вагончика, а в дверь его комнаты кто-то настойчиво стучал:

— Доктор Майлз, проснитесь же наконец! — услышал он звонкий голос девушки.

— Сейчас, подождите минуту, уже иду, — выкрикнул он в ответ, предположив, что это кто-то из обслуживающего персонала.

Вскочив с жесткой кровати и все еще удивляясь странному сну, Шон подошел к умывальнику и плеснул в лицо несколько пригоршней теплой воды. Обтираясь на ходу полотенцем, он приоткрыл дверь. На пороге стояла симпатичная темноволосая незнакомка лет тридцати и приятно улыбалась. Она была высокого роста и хорошо сложена. Ее натуральные губы, не накачанные каким-то модным филлером, были прекрасны, а большие карие глаза излучали искреннюю радость, как будто перед ней стоял не доктор теологии с помятым видом, а как минимум милашка Джонни Дэпп, как отзывались о нем студентки.

— Добрый вечер, доктор Майлз, я вам не помешала? — произнесла девушка с едва заметным итальянским акцентом.

— Нет-нет… заходите, пожалуйста, — растерялся Шон. — Я только приехал и решил отдохнуть с дороги, поэтому извините за помятый вид.

— Если вы не возражаете, я приготовлю кофе, пока вы будете приводить себя в порядок, — глядя на растрепанные волосы Майлза, вежливо предложила девушка.

Уловив недоумение в его глазах, она пояснила:

— Простите меня за ужасные манеры, я ведь даже не представилась. Меня зовут Марта Мейерс, и я буду вашей соседкой.

— Так это и есть вы, та самая доктор Мейерс, которая удивила весь научный мир своим неординарным взглядом на историю шумеро-аккадской цивилизации? — изумился Шон, пожимая протянутую ему руку. — По правде говоря, я представлял вас несколько иначе, — слегка заикаясь, добавил он.

— Вы разочарованы?