Избранник Пентакля

Все, конечно, зависит от силы противников. Архимаги, к примеру, способны атаковать соперника тремя-четырьмя опасными заклятиями подряд, а то и одновременно. Тем, кто послабее, приходится в промежутках между выпадами восполнять запасы энергии, подпитываясь от силовых линий или от окружающей среды. Редкий волшебник в такую минуту не пытается устранить угрозу обычным способом, сиречь ударом ножа, меча или топора. Конечная цель любого боя — победа, а рухнет твой враг иссеченным холодной сталью или сгорит сраженный огненным шаром — суть не так уж важно. Разве что самые упертые, целиком помешанные на магическом искусстве, не прибегают к помощи обычного оружия. Те, за кем подсматривал сейчас Борланд, к таковым явно не относились.

Оба волшебника были вооружены короткими мечами и все чаще пускали их в ход, поскольку сражение продолжалось уже несколько часов и маги были порядком измотаны. Изредка в воздухе между дерущимися вспыхивали огненные шары и электрические разряды, тут же нейтрализуемые защитными заклинаниями. Трава на поляне, где бились волшебники, была почти выжжена. За спиной седобородого возвышался большой серый камень, у подножия которого валялись останки глиняного голема — его пожилой маг вызвал себе на помощь в самом начале схватки.

Стоит сказать, что поединок начался весьма неожиданно. Борланд увидел магов, когда они вполне дружелюбно беседовали, стоя около камня и рассматривая потрепанную карту. Он хотел уже подойти к ним, как вдруг между адептами Неведомого вспыхнула ссора, быстро переросшая в беспощадную схватку, свидетелем которой был сейчас Борланд. Случившееся очень удивило разбойника, поскольку оба мага были белыми. Борланд терпеливо ждал исхода, чтобы прикончить изможденного победителя и поживиться добром из карманов и сумок разругавшихся попутчиков. Волшебная добыча — всегда самая ценная, и на любом приличном базаре ему дадут за нее не одну сотню полновесных золотых харазов. «Настало время вступить в игру», — решил Борланд. Стараясь не думать о том, что привело его в эти края, он тихо отполз назад, приподнялся, вытащил из ножен кинжал и начал осторожно пробираться влево, чтобы, когда все закончится, неожиданно напасть со спины на молодого мага, который все сильнее теснил своего противника, скорее всего, бывшего ему и наставником.

А через несколько минут юноша ловким ударом обезоружил старца. Выбитый из ослабевшей руки клинок отлетел в сторону и воткнулся в почерневшую землю.

Осклабившись, молодой маг занес меч пал седой головой. Но старец уже успел скопить достаточно сил, чтобы сделать свою правую руку твердой, как скальная порода. Поймав вражеский клинок за лезвие, он с легкостью переломил оружие пополам. В тот же миг собственный меч старика задвигался из стороны в сторону, словно невидимая длань пыталась выдернуть его из обожженной земли. Старый маг не учел одного: прошедшего времени с лихвой хватило, чтобы восстановиться его врагу. Отбросив бесполезный обломок, тот скастовал небольшого огненного дракона, с визгом устремившегося к старику, который последние свои силы тратил на притягивание клинка! В страшном крике, вырвавшемся из груди седого мага, слились в одно ужас и отчаяние. Соприкоснувшись с телом волшебника, дракон рассыпался на тысячу языков яркого оранжевого пламени. Борланд знал — такой пожар не потушить ничем. Разве что мощным заклинанием, но для этого старик был теперь слишком слаб. Серые одежды вспыхнули. Плоть волшебника почернела и начала отслаиваться от костей. Всего через мгновение от благообразного старца остался лишь обугленный скелет. Рот почерневшего черепа был раскрыт в беззвучном крике. Несколько мгновений костяк стоял на двух ногах, а потом, захрустев, развалился на части.

«Никому не пожелаешь такой смерти», — подумал Борланд, глядя, как обессиленный победитель, тяжело дыша, падает на колени рядом с дымящимися костями. Некоторое время маг просто разглядывал их. Потом протянул к останкам поверженного врага руку и тут же, обжегшись, отдернул. А уже в следующий миг молодой волшебник вскочил и начал тревожно озираться по сторонам. Меч убитого прыгнул в правую руку убийцы. Маг ощутил подкожным чутьем присутствие Борланда. Но слишком поздно — смерть на двух ногах уже подобралась к нему вплотную.

Как только волшебник повернулся спиной к кусту, за которым прятался Борланд, разбойник покинул свое укрытие, молниеносным прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от мага, и всадил кинжал в шею жертвы. Маг успел развернуться, но меч уже выпал из его руки.

И тут случилось то, от чего волосы на голове лихого парня встали дыбом.

— Борланд… — еле слышно проговорил волшебник. — Я знал, что мы с тобой еще встретимся.

— Что?! — изумленно вскричал разбойник. — Откуда ты можешь знать мое имя? Я никогда тебя раньше не видел!