Избранник Святой Троицы. Книга о Преподобном Сергии Радонежском

Вскоре по земле Русской пошла молва, что в радонежских лесах живет человек Божий. Стали приходить к нему люди, также ищущие спасения вдали от мира, многие просили позволения остаться с ним. Святой предупреждал, что жизнь их ждет трудная: «Вы не сможете жить на этом месте и терпеть лишения пустыннической жизни: голод, жажду, скорбь, неудобства, бедность и нужду», – говорил он пришельцам. Однако боголюбцы умоляли его разрешить им остаться. «Господь подаст нам силы», – отвечали они. Видя веру и усердие пришедших, святой разрешал им остаться. Так было положено начало будущему Троицкому монастырю.

На заре существования Троицкой обители каждый из монахов жил в собственной келье. «Жили они для Бога, – сказано в Житии, – глядя на жизнь Преподобного Сергия и ему по мере сил подражая». Имущество у каждого было свое. Вместе они встречались лишь в церкви. Это был так называемый особножитный монастырь, какие и поныне существуют на греческом Афоне.

Среди первых насельников монастыря были старец Василий, по прозванию Сухой; инок Иаков, по прозванию Якута (он был у братии за посыльного, его всегда отправляли по делам, за особенно нужными вещами, без которых нельзя обойтись), а также диакон Онисим и его отец по имени Елисей.

Всего в первое время в обители проживало 12 монахов, по числу апостолов, тринадцатым был сам Сергий. Пропитание они добывали себе собственным трудом (Сергий запрещал собирать милостыню). Между кельями были раскопаны грядки, на них иноки выращивали овощи. Сам Преподобный участвовал во всех хозяйственных работах. Он с радостью служил братии и делал всё для других – варил на всех еду, шил братьям одежду. Носил из источника воду и заботливо ставил по ведру у кельи каждого брата. Ни одного часа не оставался он праздным.

Поначалу в Сергиевой обители не было священника, но молитва творилась здесь неустанно. Каждый день в церкви иноки пели полунощницу, заутреню, часы – третий, шестой, девятый, совершали молебны. Молились и в церкви, и в кельях, и за работой.

Святой Сергий не стремился к священству и игуменству, хотел быть простым иноком. Согласно Житию Преподобного, «он всегда говорил, что желание быть игуменом является источником и корнем честолюбия». Для совершения литургии Сергий каждый раз приглашал в обитель кого-либо из священников.

Однако через некоторое время скончался священнослужитель, чаще других навещавший Радонежскую пустынь. Это был игумен Митрофан – тот самый, который совершил монашеский постриг над Преподобным Сергием. Некому стало служить литургию. Святой молился, чтобы Господь дал обители игумена, сам же по великому своему смирению не дерзал принять священный сан. Но братия монастыря настойчиво просила его об этом.«Душа моя желает одного – скончаться в иноках на этом месте». Тогда иноки пригрозили, что, если Сергий откажется, все они покинут обитель. «Отче, не можем жить без игумена», – сетовали они.

«Давайте сейчас разойдемся по своим кельям и прилежно помолимся Богу, чтобы Он открыл нам, что следует делать», – предложил Сергий. Через некоторое время иноки снова стали уговаривать Сергия принять игуменство, но он опять отказывался: «Я не начинал еще жить по-монашески и начала монашеского устава не постиг». Снова и снова Сергий «на ласковые слова не отзывался и угрозам не внимал». Наконец сердечная любовь к братии победила. «Будет на то воля Господня!» – сказал Сергий и смиренно согласился.

Священническую хиротонию над Преподобным Сергием и посвящение его в игумены совершил преподобный Афанасий Волынский в городе Переяславле (митрополит Московский Алексий был в то время в отъезде, в Константинополе). Произошло это около 1353 года.

С того самого дня, как сообщает Житие, Преподобный Сергий «ежедневно служил Божественную литургию, неленостно творил утренние и вечерние молитвы – о мире всего мира, о благостоянии Святых Церквей, о православных царях, князьях и о всех православных христианах».Для Божественной литургии он сам пек просфоры – молол муку, замешивал тесто. Сам скатывал свечи. Стремясь быть не начальствующим, но простым работником, он наставлял братию не словами, а делом.