Избранник вечности

Вдоль дороги возвышались конусообразные жилища с круглыми окошками; по соседству загоны со скотом. Как пояснил жрец, стены сложены из блоков, приготовленных особым способом: добытая со дна соленого озера глина перемешивается с песком, лепятся кирпичи, которые до твёрдости высушиваются под навесом. Из таких кирпичей возведены стены вокруг оазиса, дворец правителя и все жилые сооружения. В Египте дерево — огромная ценность, при нужде завозилось издалека, а каменный известняк добывался в долине Нила, откуда его развозили по городам и поселениям страны.

Мимо проехала повозка с осликом; управлял ею мальчик с палочкой в руке. Царь успел рассмотреть хозяйку — молодая женщина с привлекательным лицом. Заметив взгляд чужака, отвернулась. Жрец улыбнулся.

— Сиванки нравятся мужчинам, очень преданны мужьям. Если муж погибает или умирает, жена сидит дома три месяца, ни с кем не общается. Кто нарушает традицию, в глазах соседей становится домадой, что означает «навлекающая зло». Её изгоняют, и она умирает в пустыне.

Наконец, царю показали его временное жилище. От глинобитного пола исходила прохлада. На тростниковой подстилке лежала бычья шкура белого цвета — постель; кожаный валик в изголовье. Кувшин с водой и медный таз для омовения. На оштукатуренных глиной стенах стилизованные изображения людей, животных и насекомых; преобладали рисунки пальмовых листьев, папируса, цветов лотоса и диковинных существ. Также преобладал скарабей — священный жук; он катит навозный шарик, как бог солнца Ра светлый диск по небу.

Жрец заторопился.

— Отдыхай. Принесут еду, спи. Ночью за тобой придут.

Появился слуга с подносом, прикрытым тканью. Запахло чесноком и ещё чем-то сладковато-пряным: лук и чеснок, горсть сухого инжира, финики, сырная лепёшка. Александр проголодался и устал; поел и, едва опустив голову на валик, провалился в сон…

Он услышал своё имя, открыл глаза и увидел… Его, с бородой, на голове корзина, полная плодов и фруктов.

— Зачем явился ко мне?

Александр ответил, не робея:

— Хочу узнать, что будет со мной.

— Будет так, как определено судьбой.

— Но я хочу большего!

— Ты сможешь перенести гору в другое место?

— Нет! Человек не может изменить того, что сотворил ты.

— Правильно сказал. Как нельзя сдвинуть гору с места, так твоя судьба останется с тобой. Зачем тогда знать о том, на что ты не влияешь?

— Скажи хоть, отчего умру?

— Будет лучше не знать.

— Скажи!

— Хорошо! В твоей смерти винить или подозревать никого не нужно. Но в твоей смерти заключена справедливость.

Александр огорчился, что не получил ответ, какой хотел, и проснулся…

СЫН АМОНА

Он лежал на подстилке не в состоянии расстаться с событиями прошедшего дня и удивительным сновидением. Если Амон подтвердит пророчество Нектанаба, жрецы воспримут Александра новым правителем Египта. Здесь они обладают огромной властью. Помимо сохранения религиозных культов и обрядов ведут летоисчисление, поясняют законы, содействуют царям в сохранении власти. Царь в Египте — тень Бога на земле, жизнь его ограничена лишь волей бога.

* * *

Далеко за полночь пришёл жрец, сопровождавший его днём.

— Ты не раздумал встретиться с богом? — вопросил он.

— Я с нетерпением жду встречи с ним.

Вышли в темноту. Царь следовал за ним, стараясь не упустить из виду смутно белеющее впереди одеяние.

Подошли к стене, окружавшей холм. Дверь медленно открылась.

— Следуй за мной, — сказал жрец. Привыкнув к темноте, Александр распознал ступени, ведущие вниз. Проделав почти наугад путь, он оказался в зале с низким сводом, освещённом слабым светом, льющимся откуда-то сверху. Между двумя колоннами виднелась дверь. Вполголоса жрец пояснил, что за ней жилище бога.

Неожиданно в напольных чашах у стен вспыхнули огни… Александр не заметил никого, кто бы мог зажечь их. Из глиняных сосудов по углам воскурились благовония с резким запахом. Раздались приглушённые звуки флейт и арф, хотя музыканты отсутствовали. Послышались гимны, песнопения, вслед явились жрецы в белых накидках, они держали в руках цветы лотоса и зеленые ветки. За ними вынесли жертвенные столы с блюдами: мясо, хлеб, кувшины с напитками. Главный жрец, тот самый старец, встречавший у ворот, напевно произносил заклинания. А сверху в зал изливался призрачный зеленоватый дым…

Показались танцовщицы, прикрытые лёгкими, почти воздушными тканями. Тела их мерцали таинственным сиянием; при их приближении к двери сакрального помещения свечение прекратилось. Музыка смолкла, песнопения прекратились, и танцовщицы исчезли, будто тьма их поглотила… А стена, скрывавшая святилище Амона, покрылась мерцающими цветными огоньками, и на ней задвигалась тень.

Послышался голос главного жреца:

— Явилась тень Великого бога!

Четверо жрецов в сопровождении поющих женщин вынесли на руках деревянное изображение корабля, украшенного золотом с серебряными чашами на бортах. На палубе возвышался яйцеобразный камень, покрытый смарагдами.

— Ты видишь священный омфал, обозначающий Центр Мироздания, — шепнул ему жрец. — Он возвещает волю Амона. Наблюдай за ним.