Избранник ворона

<Для посвященных этот театр абсурда не так уж и абсурден, тем более что объектом разработки был не только Нил, но и Асуров, показавшийся шефу весьма перспективным. К группе, занимавшейся Евсеевым и Бриллиантом, лысый Костя никакого касательства не имел, зато Нила разрабатывав давно, причем сразу в двух аспектах во первых как жильца квартиры, чрезвычайно интересной для органов, во-вторых – как человека, по роду занятий имеющего плотные контакты с иностранцами. А тут еще мадемуазель Дерьян, особа крайне завлекательная с точки зрения госбезопасности. Наковыряв на Нила обстоятельное досье, он поучил наконец «добро» начальства на привлечение гр. Баренцева Н. Р. к агентурной работе. Но тут как раз произошла роковая незадача с Линдой, и жизнь внесла в стандартную гэбистскую схему несколько нестандартных корректив (Прим. Т.Захаржевскоя )>

– Хотелось бы уточнить, в чем же это сокрытие выражалось, – тоном театрального критика произнес он.

– А в том, что ты вывез подальше от места преступления орудие убийства и похищенные у министра ценности, скорее всего, деньги, тем самым дав преступнице возможность беспрепятственно пройти контроль в аэропорту и скрыться, за что и получил свою долю награбленного, – совсем другим тоном пояснил Асуров. – К сожалению, у тебя нет справки, подтверждающей, что ты идиот, ибо только идиот мог не догадаться, что дело здесь нечисто... Такие вот дела, дорогой. Так что хочешь не хочешь, а на агентурную работу подписаться придется. Получишь удовольствие, обещаю.

– Слушай, гражданин майор, а еще водочки не найдется?

* * *

– Ну, как там наш подопечный?

Евгений Николаевич полулежал на диванчике в расстегнутом мундире, закинув ноги в сверкающих полуботинках на соседнее кресло.

– Выпил две рюмочки – и с копыт, – без особой приязни отозвался вошедший Асуров. – Присадка, я надеюсь, безвредная?

– Абсолютно, – заверил генерал. – Я и сам иногда... когда не спится.

– Вы бы сняли мундир, подполковник, – сказал Асуров. – Маскарад окончен. Или жаль расставаться с большими звездами?

– Отчасти жаль, но больше лень. Утомили перевоплощения, знаете ли...

Евгений Николаевич, не вставая, принялся вылезать из мундира.

– Остаюсь при мнении, что затея ваша безнадежна, – решительно заявил Асуров. – Если вы полагаете, что Шеров его не раскусит с первого взгляда... Профукаем перспективного кадра – и все.

– Это не вам решать, майор, – оборвал его Евгений Николаевич. – И не мне. Начальству виднее, а нам исполнять. К тому же вы не посвящены в некоторые... нюансы. Полагаю, вашему новому приятелю ничего не угрожает, так что не надо бить копытом.

– Вы, подполковник, по-французски понимаете? – неожиданно спросил Асуров.

– Ну, не то, чтобы... На уровне «лямур-тужур».

– Этого вполне достаточно.

– Достаточно для чего?

– А вы послушайте.

Асуров раскрыл ящик полированного комода, достал оттуда кассетный японский диктофон, поставил на стол, нажал кнопку. Тихо зазвучал взволнованный женский голос.

– "Ах, Жанин, я здорова – и я больна. Больна сладким и мучительным недугом любви..." – начал переводить Асуров.

– Понятно. Дальше можете не крутить.

– Влюблена, как мартовская кошечка... Надеюсь, вас ознакомили с моей аналитической запиской, и мне нет надобности объяснять, в какие круги мы можем внедриться через эту Дерьян, – сказал Асуров, остановив пленку. – Вы, московские, к начальству ближе, попробовали бы все-таки объяснить им, что тут дела поважнее их аппаратных игр...

– В данный период важнее аппаратных игр нет ничего, – возразил Евгений Николаевич. – Вы же не обыватель с улицы, прекрасно знаете, что Глав-папа до конца года не дотянет. Именно сейчас решается – кто кого. И не исключено, что с помощью нашей пешки, – Евгений Николаевич кивнул в сторону стены, за которой спал Нил, – будет сожран не один король.

– Как бы нас с вами не сожрали... – с сомнением проговорил Асуров. – Заодно с вашим королем.

III (Ленинград, 1982, май)

"Зигги, любимый мой!