Избранники Небес

— Меня зовут Адриан Луцио Калветти. Это мой помощник Луи Жармен Бродель. Мы египтологи и прибыли из Гизы. Во время сейсмических сдвигов мы занимались исследовательскими работами.

— Пирамиды целы? — нетерпеливо спросил пожилой бунтовщик.

— Когда мы увидели это странное явление природы, мы подумали…

— Пирамиды целы?

Навязчивый вопрос Коннора на сей раз окончательно сбил с мысли Адриана.

— Да.

Вздохи облегчения и жалостные оханья пробежали в ряду недавних душегубов. Археологи были живым свидетельством правдивости слов обвиненного во лжи, невезучего оптимиста. Державшие его мужчины боязливо расступились. Браун стояла рядом с ним. Лицо оратора было в синяках и ушибах, а из трещины на губе сочилась алая кровь. Подруга по несчастью приковыляла к нему.

— Думаю, пока пираньи милосердны, надо сматываться отсюда.

Гатеридж ничего не ответил. Он злился на свою неудачливость и неумелость. Интеллектуальные соперники двинулись к избавителям. Люди безмолвно расступались, освобождая для них проход. В конце тропы, окаймленной вереницей зрителей, их ожидали спасители.

— Благодарю, мистер Калветти, и вас, мистер Бродель, за оказанную помощь.

Собравшись в более спокойной обстановке, Гатеридж высказал свои слова признания. Они сидели вокруг костра, разожженного возле поуверэнджина изобретателя. Доктору Калветти было лет под сорок. Темные, не тронутые сединой, кучерявые волосы, красное от загара обветренное лицо с маленькими, черными, как угольки, острыми глазками. Прямой, немного большой нос и тонкие губы. Его проницательный взгляд говорил об остроте его ума, а медленная речь о силе мышления. Луи Бродель являл противоположность своему начальнику. Он был на десяток лет моложе Калветти, чуть ниже первого ростом, и плотнее. Светло-карие пытливые глаза, загорелая кожа, резкие черты лица и длинные каштановые волосы. Застывшая на губах улыбка любителя избитых шуток выражала его характерную черту — подтрунивание над всеми. После земной катастрофы его насмешливый тон немного поубавился. Так, сидя в кругу возле греющего и дымящего костра, новые знакомые оценивающе присматривались друг к другу.

— Так значит гробницы все же не разрушены? — после непродолжительной паузы поинтересовался Гатеридж.

— Да, но только первая из сооруженных сохранилась в своем первозданном виде. На других же есть небольшие смещения каменных блоков.

— Хеопсова гробница, — задумчиво протянул чиппинг-нортонец. — Слышишь, Эллен? Я ведь говорил, что именно эта усыпальница…

— Да-да, ты у нас всезнающий грамотей и предсказатель. Это ты во сне увидел или же…

— Перестань подтрунивать. Я не давал тебе ни права, ни повода, — сердито проворчал Дэниел.

— Простите, что задела вашу гордыню, всемилостивый вы наш…

— Ну, знаешь ли…

— Тише, ребята, поубавьте ваш пыл, — жестом остановил Луи начавшуюся ссору старых друзей. — Вы ругаетесь как брат и сестра.

— Еще чего! Быть его сестрой!

— Не хотел бы я иметь такую занудную и чопорную сестренку…

— Это я-то зануда? На себя погляди…

— Хватит! — повысил голос Калветти. — Сейчас недо ссор. Вы же взрослые люди. Лучше расскажите нам, кто вы, откуда вы и как узнали о Хеопсе?

— Кто мы? — рассмеялся Дэниел на вопрос египтолога.

— Думаю, многие нас знают. Мы бывшие друзья из Чиппинг-Нортона…

— Бывшие друзья? Скорее всего враги! — поправил тот собеседницу.

Археологи переглянулись.

— «Друзья былые, став горделивыми врагами», — процитировал Калветти на коптском языке фразу из загадочного послания. Он произнес это шепотом, хотя был уверен в том, что молодые не знают языка древних египтян.

— И что это значит, сэр?

Египтологи были удивлены тем, что интеллектуалы поняли их.

— Позвольте узнать ваши имена.

— Элинор Мэриан Браун.

— Дэниел[11] Мозес[12] Гатеридж.

Эрудиту показалось, что новые знакомые чуть отпрянули, узнав его имя.

— «Пророка именем назвали этого юнца»…

— «Другое имя перешло к нему от мудреца», — закончил Бродель фразу.

— Да что с вами такое? Шарахаетесь от каждого нашего слова, все время что-то бормочете на коптском.

— Думаю, лучше будет раскрыть вам истину.

Калветти пересказал про странное сообщение, исходившее от Сфинкса. Не забыв при этом зачитать и само послание.

— Послание Агивы! — прошептала Эллен.

— Кого? — разом спросили все трое.

— Агивы…

— Но с чего это ты решила, что это именно он?

— Я знаю… я это чувствую… это может исходить только от него.

Гатеридж задумался.

— А кто такой этот Агива?

Чиппинг-нортонцы не хотели раскрывать тайну, но положение вынудило их сделать это.

— Восемь лет тому назад, когда…

— …когда мы были еще друзьями, Гатеридж на мой день рождения подарил мне портативную рацию. Антиквариат, да еще и по безумной цене.

— Просто чтобы поддерживать постоянную связь…

— Возможно, Гатеридж боялся потерять меня из виду, или для того, чтобы выведать мои секреты, но не в этом дело. В ту самую ночь, мы подключились к связи. Спустя несколько минут в эфире вместо голоса Гатериджа я услышала чей-то незнакомый голос.