Избранники Тёмных сил

— Разве это не доказательство? — Августин демонстративным жестом указал на кучку пестрых карт, поверх которых, как бы в насмешку над подозреваемой лег Преступный Жнец — карта смерти. Изображение скелета с косой показалось мне символичным.

— Карты сатаны, — произнес Августин, выгодно рассчитав момент всеобщего к себе внимания, и обратился к Франциску. — Твоя невеста якшалась с табором цыган, там она встретила дьявола. Это уже доказано. Собери карты, они будут уликой, — приказал инквизитор тому из своих подчиненных, кто оказался ближе остальных.

Кристаль была обычной, изнеженной леди, которая не вошла бы в цыганскую кибитку даже с целью гадания. Это было понятно с первого взгляда на нее. И ни одна цыганка не была в состоянии заказать себе разноцветное платье из чистого шелка. Лучшие портные умело сшили его из лоскутов разной расцветки, так что Кристаль и впрямь напоминала бы босую танцовщицу, но бальные туфельки под подолом цветастой юбки портили все впечатление. Даже платок, повязанный на талии, и кастаньеты не могли причислить леди к низшему сословию.

— Мне надо поговорить с тобой, всего одну минуту, — Франциск снова хотел вцепиться в одежду Августина, но вовремя взял себя в руки. Гости и так уже поглядывали на хозяина с опаской, как на человека, утратившего от горя рассудок. Никто из них не посмел бы не то, что разговаривать в таком тоне с главным инквизитором, а даже приблизиться к нему. И не удивительно. Любой, кто рискнул пообщаться с Августином, рано или поздно шел по уже протоптанной приговоренными дорожке на Площадь Костров.

— Я не отниму у тебя много времени, — уже более просительно повторил Франциск.

Августин удостоил просителя снисходительным взглядом. Ему нравилось ощущать собственную власть над теми, от которых когда-то зависел он сам. Я чувствовал, что, унижая просителей, он испытывает комфорт.

— Хорошо, — коротко кивнул он, с таким видимым нежеланием, будто оказывает величайшую услугу, дает закоренелому грешнику возможность заглянуть в приоткрытые райские врата.

— Ты хочешь говорить при всех? — едва слышным шепотом осведомился он.

— Нет, конечно, — так же тихо пробормотал Франциск.

Августин, легко шурша полами длинного одеяния, вышел из залы. Кто-то из его верных псов подозрительно покосился на Франциска, будто на будущего тюремного заключенного и хотел последовать за хозяином, но Августин многозначительным взглядом велел не идти за ним. Его понимали без слов. Никто не хотел ослушаться его и испытать на себе прославившуюся на весь Рошен беспощадность.

Мне хотелось проследить за ними, но подслушивать разговор под дверями было слишком опасно.

— Прощай, принцесса! — произнес я. Когда собеседница обернулась, меня она уже не увидела, только распахнутые стеклянные створки веранды, за которыми кружился снег.

Стрельчатое окно с арочным сводом распахнулось, как будто специально для меня. Я не собирался, как шпион подслушивать под окном. Если бы у двоих вошедших в тамбур, хватило ума обратить внимание на арку окна, то они увидели бы ангела, грациозно присевшего на подоконник. Счел бы тогда Августин себя настоящим святым или попросил бы меня передать почтение его тайным хозяевам. Кто знает, насколько сообразителен этот юный пройдоха.

— Нет, нет и нет. Никаких больше услуг, — на ходу возражал Августин. В его голосе слышалось нескрываемое раздражение.

— Кем бы ты был сейчас, если бы не я, — створка двери с шумом захлопнулась. Кажется, потерпевший неудачу Франциск решил отыграться на неодушевленных предметах.

— Ты, и вправду, считаешь свою помощь неоценимой? — сардоническая усмешка пробежала по бесцветным, детским губам. Только вот надменные складочки, залегшие в уголках рта, портили все впечатление от видимой невинности. Августин был слишком молод, но уже научился играть в опасные взрослые игры, притворяться, лгать, лицемерить, причинять зло без разбору, как врагам, так и временным пособником. Развитие порочности в нем опередило годы. Он не был честен ни с кем из смертных, точно так же, как его тайные хозяева не были до конца честны с ним самим.

— Разве смог бы ты добиться всего сам без поддержки? — не унимался Франциск. — Еще никто из плебеев или даже людей познатнее не мог занять удобного места в Рошене без помощи покровителей.

— Ты называешь святого плебеем? — чуть ли не рассмеялся Августин. Все в этом мальчишке было насквозь фальшивым, даже смех.

— Ты не святой. Мы оба об этом отлично знаем. Ты отлично играешь свою роль на публике, но нам не за чем притворяться друг перед другом.

— Ты сравниваешь меня с актером? — на этот раз в голосе Августина зазвучали резкие угрожающие нотки.

— Прости, — Францинск понял, что пора сдаваться, и виновато потупился. — Я не хотел обидеть тебя.