Избранница грозы

– Я уже решила, – Аннабет поднялась, – пойду к земельникам. Бегать по лесу в поисках клада или захватывать флаг интереснее, чем пытаться не утонуть, балансируя на небольшой дощечке. И уж точно безопаснее, чем получать деревянным мечом по носу или сверзиться с крыши на крыльях. А ты что думаешь?

А я и не думала, первый полет на крыльях навсегда влюбил меня в них. Я понятия не имела о правилах крылогонок и изящных программ, просто хотела летать. Поэтому вместе с небольшой частью адептов-первокурсников подошла к столу и записала свою фамилию в графу крылогонок.

Только бы там никак не отличиться!

* * *

Таинственный и многообещающий «Вестник», увы, не вышел. Но мне было плевать. На самом деле, даже если бы на школу свалился метеорит, я бы только обрадовалась возможности поспать подольше.

Нагрузка в прямом и переносном смысле сбила меня с ног: первые пять дней учебы я почти не запомнила. Вставала утром, завтракала, затем носилась по кабинетам с лекции на семинар, затем обедала, два часа делала задания на следующий день и два часа потом тренировалась. Сначала тренер просто гонял всю группу то по залу, то вокруг школы, то заставлял кувыркаться, то прыгать в длину и высоту, а потом, после короткого душа, мы разбредались по своим тренировкам.

Халявы, которую мне дал Кейман в первый раз, больше не было. Сначала нас просто учили обращаться с крыльями, потом мы отрабатывали падения с небольшой высоты, учились тормозить крыльями о воздух, чтобы не сломать себе что-нибудь. Я бы еще добавила занятия по отработке ползка в медпункт, но это почему-то мало кого заботило.

К ужину я приходила в практически сонном состоянии, с раскалывающейся головой. С друзьями мы почти не общались: хоть Эйген и был полон сил и энтузиазма, Аннабет пребывала в такой же прострации, как и я.

А еще я поняла, как избавляться от головной боли. Зелье, выданное лекарем, не помогало, зато можно было снять с браслета крупицу магии и растереть между пальцами. Тогда боль проходила, и спала я без задних ног.

Но крупицы следовало беречь, поэтому по большей части я мучилась, просыпаясь каждые два часа с диким желанием как следует поорать.

Учебой и тренировками загружали всех, так что даже происшествий особых не было. Я, правда, с ужасом ждала нового занятия у Ясперы, но оно грозило мне сразу после выходных – хотя бы успею перед смертью отдохнуть.

Ну и еще отработать наказание у Оллиса и посетить занятие Кеймана. Хотя после адской недельки они воспринимались скорее развлечениями, чем работой.

– О, Крост, неужели завтра выходной?! – за обедом, после того, как кончились пары, простонала Аннабет. – Это было невыносимо. Я сейчас умру.

– Привыкнешь, – фыркнул Эйген. – Второй блок самый жесткий, третий уже полегче, а четвертый весь состоит из подготовки к экзаменам. Чем дальше обучение, тем больше самостоятельности и проще справляться. Хотя, говорят, последний курс из-за диплома и экзаменов адский. Что будем делать завтра?

– Я – спать до обеда, – мечтательно протянула я. – А потом в город, Марьон обещал показать рисунки и подсказать, где купить платье для бала.

– А у меня с утра дела, но днем можем встретиться, – сказала Аннабет.

– Кстати, что за работу ты нашла? – спросила я подругу.

Она как-то уклончиво пожала плечами:

– Да так, ничего особенного.

Это показалось подозрительным, но усталость вытеснила все домыслы. Я с нетерпением ждала момента, когда последняя минута занятия у Кеймана закончится. Наверное, отключусь прямо в его кабинете.

Но сначала отработка наказания. Повезло, что у Оллиса, а не у Ясперы. Правда – это выяснилось буквально через несколько часов, – мне совершенно без разницы, под чьим руководством влипать в истории. И в каком подвале находить загадочные вещи – тоже.

Пришлось спросить дорогу у завхоза, потому что в подвальных помещениях школы я еще не бывала. Туда вела небольшая лестница, притаившаяся слева от холла. Я поежилась, спускаясь в прохладный коридор с обшарпанными стенами. Роскошной и стильной школа была в жилых помещениях, а вот технические оставляли желать лучшего. Даже запах говорил о том, насколько старое это здание. Мои шаги гулким эхом отдавались в полупустом коридоре. То тут, то там встречались пустые тележки, коробки, набитые хламом, швабры, метлы и другие инструменты.

Когда незнамо откуда вдруг вывернул магистр Оллис, я от неожиданности взвизгнула и подскочила.

– Деллин, – улыбнулся он, – извини, напугал. Готова? Идем, покажу фронт работ. Здесь не очень уютно, это правда. Кейман давно грозится поувольнять всех хозяйственников, но не может не признать, что трудовые наказания в условиях школы, полной богатеньких детей, весьма продуктивны. Итак, прошу, это хранилище всякого хлама. Сюда свозят все, что по той или иной причине перестало быть нужным: старую посуду, некомплектное постельное белье, всякие картины и подобные вещи. Периодически интерьеры школы обновляют, а то, что жалко выкинуть, свозят сюда.

– Пожарная инспекция упала бы в обморок в полном составе, – пробормотала я.