Избранница грозы

С этими словами я сняла с руки браслет, который отдал мне на семинаре Кейман, и положила на стол перед ним.

– Вы были чертовски правы. Теплого приема не случилось. Если хотите говорить о моральном облике – начните с извинений.

Воцарилась гнетущая тишина. Оллис с усиленным интересом рассматривал ковер, мы с Кейманом играли в гляделки. Но я смертельно устала.

– Я хочу спать. Завтра последний выходной, мне надо встать утром и позаниматься. Спокойной ночи, магистр Крост.

Удивительно, но Кейман не стал меня останавливать. А вслед за мной в коридор вышел и магистр Оллис.

– Вот это да, – присвистнул он. – Вы, Деллин, ошиблись факультетом. Вам бы к огневикам.

– Упаси Таара, – буркнула я.

Потом стало стыдно.

– Простите, я правда устала. Что бы я ни сделала, меня все равно накажут! А не делать ничего нельзя!

– Не злитесь на магистра Кроста. Он познает темную магию дольше вас, для него темные боги – не легенды, а истоки. Таара и Акорион для каждого, кто учился тьме, не просто имена или театральные образы.

– Мне сложно это понять.

– Вы и не должны. Кейман сорвался и, думаю, рано или поздно он извинится. Правила не запрещают студентке быть манекенщицей. И знаете, я думаю, завтра вся школа рванет посмотреть на ваш образ.

– Кроме меня. Наверное, я наказана.

– Я бы на вашем месте сделал вид, что эта мысль в голову вам не приходила.

Я рассмеялась и так увлеклась рассматриванием магистра, что пропустила ступеньку. Последней мыслью перед тем, как ногу пронзило острой болью, было что-то вроде «А он все же симпатичный». Потом я грохнулась на пол и разбила коленку – для комплекта.

– Деллин, боги… вы удивительно невезучая девушка.

– Была бы невезучей, сломала бы ногу, – сквозь зубы проговорила. – А так просто подвернула. Пройдет.

– Вы уверены, что не нужно к лекарю?

– Да. Я мечтаю о моменте, когда лягу в свою постель.

– Ну хорошо. Хватит с вас сегодня наставлений от преподавательского состава. Давайте-ка я помогу вам добраться до комнаты.

Оллис вдруг подхватил меня на руки, да с такой легкостью, будто целыми днями тягал в спортзале болванки весом с полсотни кило. Сначала мне хотелось запротестовать, а потом подумалось: а что, собственно, такого? Я до утра буду ковылять с подвернутой ногой, а так хоть какая-то компенсация за отвратительное окончание вечера.

К слову, о вечере.

Реакция на платье: плюс.

Танцы и закуски: плюс.

Встреча с ди Файром: минус.

Скандал с Кейманом: минус.

А ведь я вышла в ноль, зато уж точно не забуду свой первый бал. Золушке просто пришлось сбежать от принца и вернуться к злобной мачехе. А я успела потанцевать с принцем, поцеловать короля, спасти… ну ладно, Эйген на принца не тянет, но герцога уж точно заслужил. Ну и куда уж без мачехи?

У дверей комнаты Оллис осторожно поставил меня на ноги.

– А откуда вы знаете, где я живу?

– Преподаватели обязаны это знать, – улыбнулся он. – Спокойной ночи, Деллин.

В романтических фильмах на этом моменте происходит поцелуй. Вряд ли Оллис ходил в кино, да и вообще знал, что такое фильм. И любовные романы он не читал. Но по глазам магистра я поняла, что у идиотов мысли сходятся. Некоторое время он смотрел на мои губы, а потом моргнул и неловко пробормотал:

– Кхм… спокойной ночи, Деллин. Постарайтесь не нагружать ногу.

– Хорошо, – прошептала я.

Когда он ушел, проскользнула к себе и привалилась спиной к двери. Ну хоть один принц среди царства жаб. И до комнаты донес, и в комнату не вломился, и руки распускать не стал. А то, что препод – так у кого из нас нет недостатков?

Я сладко потянулась и вдруг резко замерла, а из легких разом вышел весь воздух. На столе лежала небольшая записка, в свете лун казавшаяся ослепительно белой. С обреченной усталостью я развернула послание.

«Не печалься об испорченном вечере. Такие, как они, как правило, больно падают. А ты рождена высоко летать. В платье ты была богиней».

Может, тот, кто прислал записку, думал, что она меня порадует. Но порадовать такое могло бы разве что совсем безмозглую девицу. Я распахнула окно, вдохнула холодный ночной воздух и, разорвав записку на десятки мелких кусочков, выбросила их в окно.

– Психи. Вся школа – чертовы психи! – процедила сквозь зубы, наблюдая, как причудливо кружатся и падают на темную траву белоснежные клочки послания.

Глава 12

Утро после бала во всех смыслах выдалось хмурое: гроза, обычно разворачивавшаяся к вечеру, не стала тратить время на прелюдии, а шарахнула прямо с утра. Школа просыпалась и умывалась под раскаты грома, а на завтраке часть мест пустовала, когда я пришла. Помимо привычно отсутствовавшего Бастиана не было доброй четверти адептов.

Зато был Кейман: он с блокнотом стоял у стеночки и внимательно отмечал присутствующих.

– Адептка Шторм. – Он тщательно записал мое имя. – Здесь. Адептка Фейн… тоже здесь.

– Что вы делаете? – спросила я.

– Отмечаю присутствующих, чтобы выяснить, кто прогуливает завтрак, и наведаться в гости. Вдруг у кого-нибудь похмелье? А подметать крыльцо – лучшее средство от него.

– Как думаешь, где Бастиан? – Аннабет спросила тихо, но Кейман все равно услышал.

– Адепт ди Файр снова наказан.