Избранница колдуна (СИ)

Молча разглядываю картинку, которая у меня получилась. Знакомая дорога, заснеженные сосны, небо, окрашенное розовым закатом… Это последнее, что я видела, перед тем, как попасть сюда. Подсознание играет в свои игры и заставляет невольно делать то, что хочется ему… Впрочем, теперь это уже не имеет значения.

Прерывистый вздох вырывается из груди.

Набросок внезапно выскальзывает из-под ладоней. Вздрагиваю от неожиданности и поднимаю взгляд. Сивард внимательно рассматривает незамысловатую картинку.

— Ты скрыла от меня правду, — холодно произносит. — От своего мужа…

В груди поднимается возмущение. Обвинения несправедливы. И обидны.

— А когда я тебе должна была рассказать? Когда девственность теряла? Когда контроль над источником перехватывала? — голос взвивается на крик. — Или может спиритический сеанс нужно было устроить, когда мне сообщили, что ты умер? Скажи, когда? Я внимательно слушаю…

Успокоить дыхание не удается. Оно все так же прерывисто вздымает грудь, и хочется прижать ладонь к колотящемуся сердцу.

— И потом, вспомни, что ты мне сказал… Тебе не нужна жена! Это твои слова, — мрачно напоминаю. — И на утро был таков!

Он открывает рот, чтобы возразить, но я предупреждающе выставляю ладонь.

— Да-да, я помню о твоей уважительной причине. Но ты был чужим страшным для меня человеком. С чего я должна откровенничать? С того, что ты номинально вдруг стал мужем? И был всего лишь чуточку лучше сумасшедшего одержимого Каора…

— А потом? Что мешало потом?

Пожимаю плечами.

— Я пыталась. Ты ясно выразил свою позицию. И мне показалось, что такие дела не стоит обсуждать в дороге.

Молчим. Хмуримся.

— Так что, как видишь, я не безумна. Но, признаюсь честно, в первые дни мне так не казалось, — грустно улыбаюсь. — Особенно, когда приходилось отбиваться от процедуры кровопускания.

Снова замолкаем. Сивард вертит в руках рисунок, проводит пальцами по разноцветным линиям, рассматривает, не осталось ли следов краски на подушечках… А потом, неожиданно для меня, складывает лист вчетверо и прячет во внутренний карман камзола.

— Мне кажется тебе нужно подумать, и осознать эту новость.

— Нечего тут осознавать. И думать тоже Кас, — мрачно смотрит в глаза. — Я уже принял решение и давно. Ты его знаешь.

– Нет Сивард. Не отвечай сейчас. Давай ты ответишь мне завтра, – качаю головой.

Мне ли не знать сколько скоропалительных решений можно принять под воздействием эмоций. Не зря есть поговорка: “Утро вечера мудренее”.

Так трудно сейчас подняться, встать с прямой спиной, с гордо поднятой головой и уйти, не оглядываясь. Хочется именно в эту секунду услышать от Сиварда слова, что он избрал мою душу, душу Кати, и до сих пор уверен в своем выборе. Но я знаю, что так будет правильно. Что лучше отложить такие признания до завтра. Нельзя вот просто взять и перечеркнуть одним махом все убеждения, которые впитывались с молоком матери, которые вбивались в голову с самого детства.

Я олицетворяю то, что он призван уничтожать. И я — разумное, живое, занявшее тело человека и не пытающееся убивать все вокруг. Для него я нечто странное, непонятное, а может и страшное. Где гарантия, что через год-два я не превращусь в чудовище.

Я видела эти сомнения в его глазах. Видела и не осуждаю. Поэтому хочется, чтоб Сивард все взвесил. Либо он принимает меня и искореняет из сердца эти самые сомнение, либо толку от такого союза не будет. Там где нет доверия, нет места счастью.

Это говорит здравый рассудок. Он прав во всем. Но глупое-глупое сердце болит. И ноет. И кровоточит свежая рана. Кася оказывается тоже глупая. Ведь позволила себе такую слабость, как чувства.

Тента, проницательно догадываясь о моем настроении, старается не задавать лишних вопросов, лишь помогает подготовиться ко сну. Но даже когда гаснут все светильники, комнату заполняет темнота, а от лежанки, на которой спит уставшая служанка, начинает доноситься размеренное сопение, я продолжаю смотреть в потолок широко открытыми глазами. Бессонница воцаряется в сознании, заставляет чутко прислушиваться к ночным шорохам, присматриваться к колышущимся тенями и думать, думать, думать, прокручивая в голове разговор с бывшим мужем.

А он о чем сейчас думает. Где он сейчас? Также смотрит в темноту, сидя в кресле кабинета? Или уехал куда-то, решив закончить нашу историю. Отважится ли северный колдун посмотреть мне в глаза, когда будет озвучивать свое решение?

Жизнь учит, что чудес не бывает. Надеяться на то, что меня такую примут, не стоит.

Безжалостно стараюсь вырвать из сердца наивные фантазии с корнем. И молча корчусь от боли, буквально чувствуя, как саднят оставшиеся после них рубцы.

Одно утешает — это просто влюбленность, еще не любовь. Позже было бы гораздо больнее.

А если я ему такая не нужна, то зачем страдать? Проверка на вшивость — так бы сказала моя бабуля. Умные слова… Умные… И завтра мне станет гораздо легче.

Тихий скрип двери в соседних покоях слышу сразу. И закусываю губу… До боли закусываю, чтоб усмирить радостно забившееся сердце.