Избранница колдуна

Он демонстративно откладывает доску с прикрепленным листом и перьевую ручку. Друг как раз подводил итоги наших доходов и тщательно заполнял колонки с цифрами. До безумия скучная работа, которую я ненавижу всей душой, а Кадир, похоже, очень даже уважает.

— Беспокоюсь о Сиварде, — закусываю губу. — Тебе не показалось странным, что этот Хротгунд вдруг решил выйти на связь? И почему именно вечером? И для чего было ехать в соседний Ганемунд?

— Не настолько все подозрительно, как тебе кажется, — откидывается на спинку кресла. — Ганемунд просто нейтральная территория. Уверен, ее мог предложить и сам Сивард. Согласись, ни тому, ни другому не хочется быть окруженным людьми противника. К тому же, это какая-никакая гарантия конфиденциальности. Если Каор и вправду желает замести следы, то за Хротгундом следят. Вернее не за ним, это было бы глупо. Но места, где он часто бывает, пасут однозначно. Ну и, в конце концов, милая, твой муж…

— Бывший муж, — машинально поправляю…

— Не важно, — небрежно отмахивается… — Так вот. Он не глуп. И вполне способен и ловушку распознать, и защитить себя…

Нервно пожевав губу, подтягиваю к себе лист и принимаюсь бездумно по нему черкать.

— Ты думаешь, я этого не понимаю… Прекрасно понимаю. Вот тут, — указываю пальцем на лоб. — Но вот тут, — перевожу палец на сердце. — Что-то тревожно. Я не могу сказать почему. Просто чувствую и все. Дело не в том, что я не доверяю Сиварду, сомневаюсь в нем… Трудно объяснить…

Вздыхаю, пожимая плечами.

— Это может ничего и не значить, — рассудительно замечает друг. — Ты устала. Переволновалась. Мы все подверглись нападению буквально несколько дней назад. Не удивительно при этом чувствовать повышенную тревожность.

— Может, — даже и не думаю спорить.

Мне очень нравятся слова друга. Как бы хотелось списать дурные предчувствия именно на эти вот причины. Это так разумно, так рационально, так успокаивающе. Но легче все равно не становится, хотя я и выдавливаю из себя слабую улыбку.

Мы снова возвращаемся каждый к своей работе.

Неожиданно понимаю, что картинка, которую я набросала во время разговора, вполне себе неплоха, если доработать. Поэтому, мысленно засучив рукава, принимаюсь за дело. Пару штрихов тут, несколько там, добавить теней и цвета, мелких деталей и тщательной прорисовки, и к вечеру у меня в руках вполне себе пристойный пейзаж.

Время за работой летит незаметно. Делаю последний штрих и устало повожу плечами. Ладонь так и тянется размять онемевшую шею. А я ведь даже и не заметила, как наступила ночь, и за окном стемнело. Разговор и вправду помог если не облегчить душу, то отвлечь уж точно, ну и вернуть вдохновение.

Перевожу взгляд на Кадира. Друг тоже устало откинул черноволосую голову на подголовник кресла. Листы с заполненными и подсчитанными колонками цифр покоятся на столе. Умаялся бедняга. Все же непростое это дело грамотно распределить наш скромный доход и подсчитать расходы, которые, как ни крути, но все же не всегда вписываются в бюджет.

— Иди-ка ты, дружочек, отдыхать, — слегка улыбаюсь.

— Тебе тоже не мешало бы, — приоткрывает один глаз.

— Не думаю, что в силах сейчас уснуть…

Но тут же себе противоречу, широко зевая.

— Оттого что ты не спишь, встреча удачнее не пройдет…

Пожимаю плечами. А нервы куда девать? Организм-то, конечно, притомился, но уверена, стоит мне только лечь, как снова в голову начнут лезть всякие разные мысли и будоражить и без того взбудораженное сознание.

— Ну, не будешь же ты тут сидеть целую ночь, Касси! — хмурится Кадир.

— Почему бы и нет? — невозмутимо развожу руками. — Работы навалом. Те же нитки можно нарезать. Или новые наброски продумать. Что-нибудь изучить новенькое…

— Кас, — угрожающе хмурится.

— Что? — невинно поднимаю брови.

Уже предвкушаю, как мы коротаем вечность за нашей занимательной дискуссией.

Но ее прерывает весточка от Сиварда. Колдун кратко извещает, что к утру уже прибудет в Отгриф. Чувство облегчения бальзамом разливается по сердцу. Даже и не думала, что испытаю настолько сильные и всепоглощающие чувства от одной только мимолетной скупой строчки. Даже пальцы подрагивают, держа в руках распечатанный конверт. Предчувствие таки обмануло. Едет. И скоро будет дома.

Молча передаю письмо другу. В послании нет ничего личного, а я сейчас просто не в состоянии что-либо сказать. Могу лишь просто наслаждаться этой тихой минутой покоя и легкости.

Кадир быстро пробегает строчки глазами и возвращает мне письмо.

— Ну вот! — веско заявляет.

Недосказанное «а я же говорил» повисает в воздухе трепещущим знаменем.

Записка для Кадира, в которой бывший муж настойчиво просит отправить меня отдыхать, зная мой беспокойный характер, приходит лишь на несколько минут позже. И многозначительный взгляд друга заставляет сложить все художественные принадлежности в ящик.

— Доволен? — тихонько ворчу.

Нянек мне еще не хватало.

— А то! — ухмыляется, поднимаясь со своего места.

Как бы намекает последовать его примеру. Вздыхаю и тоже встаю. Куда тут деваться, если столь упорно убеждают? При чем с двух сторон. И что ты с ними будешь делать?