Избранница Ледяного принца

Аленарт подкрепил требование кивком головы.

Зверь неохотно поднялся с матраса и улёгся рядом с ним.

Принц достал оленину, порезанную по его просьбе на ломтики.

— Никогда не ночевала в пещере, — заметила я, оглядывая освещённый файерболом зал.

— Всё когда-то случается в первый раз, — философским тоном произнёс Аленарт. — Прошу к столу.

— К столу? — иронично вскинула бровь.

— Ну, к матрасу, — улыбнулся он.

— Это уже ближе к истине, — сказала я, усаживаясь.

— Тебе не холодно? — поинтересовался принц, имея в виду температуру под тепловым куполом.

— Нормально, — заверила его я. — Меня другое больше интересует — Барсик сытый?

Как-то не очень хотелось стать для него ночной закуской. Он, конечно, приятель Аленарта, но голод хищника это, что ни говори, опасное явление.

— Сытый, — убедил меня принц. — Видишь, даже к оленине не принюхивается.

Ну, будем надеяться, что так и есть.

Заняться в пещере было нечем и, доев, мы улеглись спать. Усталость взяла своё, поэтому я очень быстро погрузилась в сон.

Проснувшись, обнаружила, что лежу чуть ли не в обнимку с Ледяным принцем. Причём, что самое ужасное, притёрлась я к нему, а не он ко мне!

Демоны! Как это произошло?!

Я медленно и очень осторожно отлипла от Аленарта и уже собиралась отползти подальше, как меня оглушил его неожиданный вопрос:

— Ты уже проснулась?

Я замерла и сделала вид, что по-прежнему сплю. И прямо как наяву увидела ироничную улыбку на его губах.

Мы пролежали так с полчаса. Наконец я зашевелилась и поинтересовалась у принца, не спит ли он.

Ответом было уверенное «не сплю».

В этот же момент в пещере вспыхнул файербол.

Открыла глаза. Первое, что заметила — нигде не было Барсика.

— Где твой друг? — спросила принца.

— Утром попросился выйти, — ответил тот. — Вот я его и выпустил.

А на меня уже накатило волнение, какое случается, когда домашнее животное куда-то самостоятельно уходит. Но тут же я вспомнила, что дом Барсика — это горы, и ничего страшного случиться с ним не должно.

Перекусив всё той же олениной, мы вышли из пещеры. Меня так ослепил дневной свет, что я зажмурилась.

— Куда дальше? — спросила, разлепив веки.

— Осталось ещё немного подняться, — поведал принц.

И?

Однако дальше распространять мысль он не стал. Посадил меня на лошадь, сел в седло сам и тронул поводья.

Мы снова стали подниматься по склону горы.

Примерно через полчаса к нам присоединился Барсик и двинулся с нами с таким деловитым видом, будто вообще никуда не отлучался.

Спустя пару часов мы выехали на небольшую скальную площадку.

И куда теперь? Мои глаза подсказывали, что пути дальше нет — перед нами был отвесный склон. Справа и слева наблюдалось то же самое.

10-2

Тут я заметила, что впереди вырисовывается светящийся овал.

Портал?

Всё-таки портал! На такой экстремальной высоте?!

— Доверься мне, — принц ободряюще сжал мою руку.

— Мне ничего другого и не остаётся, — обречённо произнесла я.

Когда портал сформировался, Аленарт направил в него лошадь. Барсик увязался с нами.

Что, не боится порталов? Уже ходил через них?

Едва мы пересекли овал, сердце чуть не остановилось в груди. В десяти шагах от нас был обрыв. Однако принц уверенно повернул лошадь и подъехал к тропе, которую я поначалу не заметила.

Тропа была крутая, поэтому лошадь он повёл в поводу.

Наконец мы преодолели опасный участок и стали спускаться по склону уже верхо́м.

И вот когда страхи улетучились, возникло ощущение захлопнувшейся двери. Всё, назад пути нет! Теперь я полностью во власти Ледышки.

Дальше я стала злиться на себя. Столько размышляла о побеге и не предприняла ни единой попытки! Ехала с этим типом безвольной куклой, беспрекословно делила с ним кровать.

Что со мной происходит? Почему даже не пыталась бунтовать?

С другой стороны, меня подогревала мысль, что, поскольку пророчество сбылось и никто так и не остановил Ледяного принца, я имею полное право не повиноваться ему и действовать так, как сочту нужным. Ведь вечная лютая зима нашему миру теперь уже не грозит. Та самая захлопнувшаяся дверь развязала мне руки.

Правда, в пророчестве говорилось о растапливании сердца. Только вот я не обязана заниматься этой процедурой. Ему надо — вот пускай сие и будет его проблемой.

Это было очень странное ощущение свободы в плену, но я его ощутила. Прямо почувствовала, как у меня выросли крылья.

Эх, жалко, что они в действительности не выросли! Так бы взлетела и показала ему язык. А потом улетела бы домой.

Сразу же представила его физиономию, и мне стало смешно.

— Чему улыбаешься? — как всегда в такие моменты поинтересовался принц.

— Свободе, — честно ответила ему.

Аленарт немного опешил. Явно не понял, о чём я. Но потом улыбнулся, видимо, сочтя, что я мысленно отрешилась от прошлой жизни.

Давай, давай, строй иллюзии. Нет, сейчас устраивать бунт я не буду. А вот когда приедем в твой замок, тогда и узнаешь, что я имела в виду, говоря о свободе.

Тропа тем временем стала уходить влево.

По ней мы немного попетляли по склону, а затем снова стали подниматься вверх.