Избранница ночи

Он любил оружие. В его поместье, совсем недалеко от Велитриума, размещалась большая и ценная коллекция самого разнообразного оружия. Генерал привозил его отовсюду, где ему пришлось участвовать в боях или служить военным наместником императора. Мечами, копьями, топорами, палицами, алебардами и кинжалами были увешаны все стены его старинного замка. Гимаэля завораживал блеск клинков, и он целыми днями перебирал эти великолепные орудия убийства, изготовленные искусными мастерами разных стран. В его коллекции были громадные двуручные мечи, пользоваться которыми могли только очень сильные воины. Такой клинок нуждался в настоящей битве, в чистом поле, где ничто не могло помещать могучему взмаху рыцаря. Были там и короткие, изогнутые наподобие серпа, ятаганы, незаменимые при штурме крепостных стен и замков. Длинные и узкие, напоминавшие своим блеском чешуи водяной змеи, стигийские мечи, при взмахе которых рассекаемый воздух издавал тонкий свист,— они легко перерубали толстый железный гвоздь, после чего на клинке не оставалось ни малейшей зазубринки,— или же подброшенный вверх платок из тончайшего туранского шелка. Гимаэль знал толк в оружии, но то, о чем рассказал ему сейчас колдун… Нет, о таком генерал слышал впервые. Он вновь с недоверием взглянул на колдуна:

— Мабионский меч? Не знаю, не знаю… И что, этот пройдоха Клемансаль поверил тебе?

— Завтра ты сможешь убедиться сам,— почтительно склонил голову Тиганаса.— Мы уже разгромили войска одного из боссонских родов всего двумя сотнями воинов.

— Мы? — Гимаэль, оторвавшись наконец от клинка, поднял на колдуна взгляд из-под густых нависающих бровей.— Мы…— повторил он и захохотал хриплым каркающим смехом.

Двое воинов, замершие у дверей, засмеялись вслед за своим командиром, но тот бросил на них колючий взгляд, и смех мгновенно смолк.

Гимаэль в срочном порядке был вызван в Велитриум по повелению императора, дабы занять место командующего северной армией. Прежний военный наместник, заносчивый и грубый Клемансаль, погиб при таинственных обстоятельствах, как раз в тот день, когда ехал к нему, опальному Гимаэлю, в гости. Его карету так и не нашли, а он сам и возница были обнаружены с перерезанными шеями недалеко от берега реки Громовой. Труп одного из стражников, ехавших с ним в повозке, был найден на дороге где-то недалеко от Велитриума. Все это было покрыто мраком тайны, тем более что командир отряда охраны клятвенно заверял, будто командующий якобы велел им вернуться в город и не изменил своих показаний даже после жестоких пыток. Это наводило на мысль, что бедняга на самом деле не врал, но в таком случае все становилось еще более непонятным и запутанным. В тот же день по странному стечению обстоятельств из подвала замка исчезла молодая девушка, то ли боссонка, то ли вообще неизвестно кто, которую Клемансаль зачем-то держал в заточении. Стражник был найден в камере мертвым с переломанными шейными позвонками, а девицы и след простыл. Известно было, что она очень молода, красива, высока, с рыжими волосами. И все. Причем один из офицеров, который мог бы рассказать о ней, сейчас находился с отрядом на границе с боссонцами и за ним только вчера послали гонца.

Непонятного и запутанного было гораздо больше, чем мог переварить мозг Гимаэля, а тут еще этот колдунишка со своими россказнями — будто бы у него в распоряжении имеются два древних воина, против которых не может устоять целая армия, и что они с отрядом вернутся никак не позже, чем завтра. Все это несколько омрачало радость от того, что император вспомнил о нем, опытном и заслуженном военном, которого выгнал со службы после проваленной немедийской кампании. Гимаэль до сих пор считал себя несправедливо обиженным и совершенно невиновным в разгроме своей армии, и теперь чувствовал немалое удовлетворение от восстановления справедливости. Если бы не эти таинственные обстоятельства…

— Что ж, если не врешь, завтра во всем и разберемся.

«Мабионский меч? Хм-м… кто его знает?»

От размышлений заслуженного военачальника оторвал слуга, доложивший о возвращении гонца.

— Так быстро? — удивился Гимаэль, который не предполагал, что за одну ночь можно добраться до Громовой и успеть вернуться обратно.— Опять чудеса? — пробормотал он и махнул рукой слуге: — Давай его сюда.

С трудом переставляя ноги, в зал вошел солдат в запыленной одежде и с таким усталым и изможденным лицом, что можно было подумать: он провел верхом, не слезая с коня, несколько суток.

— Вот… ответ,— прохрипел он, протягивая генералу запечатанный свиток.

— Какой еще ответ? — рявкнул Гимаэль.

— Командующий Клемансаль… посылал нас к кениде Атлии…— ответил гонец, едва держащийся на ногах.— Где он?

— Где-где…— криво усмехнулся Гимаэль, и по его лицу гонец безошибочно понял, что своего бывшего начальника он больше не увидит никогда.— Давай сюда,— протянул он руку,— теперь я за него.

«Девчонка мне пригодится, если только в этом нет ошибки,— начал читать он про себя.— Привози ее. Согласна на предложенную тобой плату».

— Ничего не понимаю,— развел руками Гимаэль.— Кому, говоришь, он писал?