Избранница Шахрияра

– Дворец построил отец нашего царя, благородный аль-Нареддин. Был он великим волшебником, учеником ученика благородного Сулеймана ибн Дауда (мир с ними обоими!). Когда-то, еще в ученичестве, узнал он из древних книг о нашем острове, что теперь зовем мы островом Кассиль, собрал единоверцев и переселился сюда. Уже тогда слава о волшебных крылатых конях ходила между магами. И аль-Нареддин понял, что будет мудро стать хозяином этих коней.

– Но ведь волшебных коней приручить нельзя!

– Ты правильно понял, приручить их нельзя. Но кобылы очень нежны. Они любят чистоту и ласку. А потому их просто приманили: им устроили жилища безопасные и роскошные. Хотя и не такие, как сейчас. Постепенно конюшни перестроили, чтоб нашим питомицам жилось хорошо. Они и сами не хотят отсюда надолго уходить. Только тогда, когда ждут свидания со своими избранниками, их можно увести достаточно далеко. В такие дни им желаннее всего шумы моря и морского ветра. А когда кобылы ждут малышей, они, точно домашние кошки, ищут тепла, уюта и неги.

По богато устланным полам мы пришли в зал, который мне показался залом приемов. Пока здесь, кроме нас, не было никого. Этим и воспользовался Джафар, чтобы продолжить рассказ о своих повелителях:

– Когда первые кобылы были устроены и принесли первых жеребят…

– Постой, о мудрый Джафар, но получается, что магам не достаются крылатые кони – малыши ведь сразу улетают к отцам и больше не возвращаются к матерям…

– Ты правильно понял, но неправильно перебиваешь рассказ, чужеземец. Ведь точно так же, как и их отцы, в нужный день, они прилетают на берег в поисках невесты. Вот тогда их можно ловить, приручать, хотя и слегка, чтобы продавать затем волшебникам всего мира. Вместе с жеребцами мы продаем и кобыл. Да, они не летают. Но для народа, у которого живет такая пара, наступают долгие дни благоденствия и счастья. А многие властители, если они умны, обязательно желают обзавестись подобными лошадьми, ибо ничто не говорит лучше о мудрости властелина и его заботе о своих подданных, как их процветание…

Монолог Джафара перебили шаги, и вскоре в зале для встреч показался сам царь аль-Михрджан. Был он высок ростом и строен, хотя уже немолод. Седина весьма обильно посеребрила его бороду, но глаза смотрели молодо и, пожалуй, строго.