Избранница Шахрияра

Но ничего этого не видел «светоч мудрости». Абу-ль-Хасан в этот миг, похоже, забыл, что некогда был нормальным и при этом достаточно здравомыслящим весельчаком. Протекающий небесный свод стал для него главной проблемой мира. И наконец – о счастье! – в голове его блеснула догадка.

– Скажи нам вот ты, да, в зеленой чалме, да, с палочкой в руке… Скажи нам, есть ли в нашей стране умелые каменщики? И есть ли в горах нашей страны белая глина? Или, на худой конец, известь?

Второй мудрец – а это он сегодня надел зеленую чалму – с поклоном ответил:

– Есть и каменщики, есть и глина. Но об этом лучше знает твой, о великий, советник по зодчеству.

– Ну так пусть он скажет. Нам разбираться в ваших склоках недосуг. Ну! Говори! Где ты там, который по зодчеству?

– Меня зовут Абдур-Рахманом, о светоч мудрости! Я первый советник по зодчеству. Со всей ясностью, ведомой лишь мне, отвечу на твой вопрос. Да, в нашей стране есть непревзойденные каменщики. Есть и белая глина в горах. Есть и…

– Ну, а раз есть, то и разговаривать тут больше не о чем! Соорудите лестницу до неба, и пусть эти ваши героические каменщики забьют прореху камнями, а потом замажут глиной. Да только глядите, дождитесь хорошей погоды! Иначе глину только размоет, и прочной заплатки не получится!

О да, это было воистину блестящее решение задачи прохудившегося неба! Несколько минут длилось молчание. Не в силах сдержать радости, Абу-ль-Хасан насмешливо спросил:

– Что, тупоголовые, не могли без вашего халифа додуматься до такого? Ну так вознесите нам хвалу! А потом сразу, слышите? сразу, как прекратится дождь, отправляйтесь чинить прорехи! Да так, чтобы к следующей ночи даже заметно не было, что кто-то где-то что-то забивал и замазывал! Надеюсь, это смогут сделать ваши непревзойденные мастера?

Абу-ль-Хасан пытался сказать еще что-то, но его голос утонул в славословиях и восторженных восклицаниях. «Халиф» прикрыл глаза, чтобы сполна насладиться восторженным хором, и потому не заметил, как самые молодые из мудрецов поспешили к двери, ибо терпеть распиравший их смех сил уже не оставалось.

Когда хор восхвалений несколько стих, Абу-ль-Хасан открыл глаза и еще раз внимательно посмотрел вокруг. Его окружали старцы, чьи глаза светились собачьей преданностью, а лица украшали улыбки. Угодливые, как хотелось бы лжехалифу.

– Ну что ж, наше величество довольно. Никогда мы еще так не радовались тому, сколь обильно наградила нас природа и мудростью, и здравым смыслом.