Избранница Теней

— Для меня прозвучит самоубийственно. — пробормотал рыжий, все еще продолжая придерживать Аерону за плечи, — Но я бы посоветовал вернуться в Руадх. Там ты в безопасности. И помни о своем положении. Ребенок Дорана — ценный трофей для многих. Взяв его и тебя в заложники, можно диктовать Королю Руадха любые условия.

Да понимала я это прекрасно. И в душе меня тянуло к Дорану. До безумия, до зуда в пальцах от желания обнять его. И вдохнуть мужской запах, от которого голова опять закружится.

Но услышит ли он меня? Или же запрет в клетке, под предлогом безопасности? А узнав о беременности и вовсе закутает в одеяло и спрячет куда-нибудь подальше.

Я подошла к Мирне, что оглядывалась вокруг и бормотала себе под нос непонятные слова. Наклонилась, так что наши глаза оказались на одном уровне и спросила:

— Ты точно никого не помнишь, кто был с тобой, когда ты воспитывала таких, как я?

— Глаза… — снова завела пластинку Мирна, но я ее жестко перебила:

— Давай без глаз. Кого еще ты видела?

На четкий ответ я и не надеялась. Это был так, всплеск отчаяния. И потому даже не поверила, когда услышала тихое:

— Таллия. Неблагая Таллия.

— М-м-м? — я замерла, надеясь услышать что-нибудь еще. Но Мирна замолчала и ушла в себя. Кажется, частые воспоминания о прошлом ее сильно подкосили.

Нам пришлось оставить ее и выйти наружу. Где я первым делом спросила у спутников:

— Вам это имя знакомо?

— Оно популярно у фейри, — отметил Джиоллэйдх, — а еще у полукровок. Таллия… Таллия. Нет, не могу вспомнить, хотя что-то мелькает такое.

— Почему ты не знаешь того, кто все это заварил? — в сердцах спросила я.

— Хэдин знал. Напомнить, что с ним случилось?

У меня оставалась даже не ниточка, а паутинка, связывающая с тайной происхождения. Что за Таллия? Неблагая, значит, относящаяся к одноименному Двору, я так полагаю. Господи, у меня сейчас голова пойдет кругом!

— Идемте, — проговорила, оглядываясь по сторонам. Та же роща, а за ней — каменистая равнина. Время уже перевалило за полдень, и воздух ощутимо давил, горячий и душный. Хотелось забиться в какой-нибудь безопасный уголок и все обдумать. Кажется, я знаю куда!

— Возвращаемся к винки.

— С ума сошла?!

— Нет, — перебил Аерону рыжий, — все логично. Доран уже наверняка побывал там. И вряд ли оставил засаду. Мы пустим вперед гончую, пусть разведает. Вместе с моими зверюшками. И если там все спокойно, то остановимся и обсудим, как нам дальше быть.

Глава седьмая

— Что-то происходит с Пустошью.

— С ней всегда что-то происходит. — откликнулся Доран, глядя в небо. Ночью оно преображалось. Серая дневная пелена исчезала, и над головой раскидывалась бездна. Темно-фиолетовая, с зелеными и серебристыми росчерками. Изредка там проплывали темные осколки, какие-то тени.

Доран любил смотреть на небо сидя здесь, на границе Руадха и Пустоши, высоко в горах. Так высоко, что у человека бы случилось кислородное голодание, тогда как Королю фейри дышалось вполне нормально. Хотя порой в груди что-то стискивало: то ли от высоты вокруг квадратной площадки, то ли от понимания, что где-то в ночи затерялась его Рора.

Он и сам не мог понять, чего хочет больше: придушить беглянку или зацеловать до потери ее сознания.

Его собеседник, кажется, уловил скептицизм в голосе.

— Пустошь видоизменяется, дышит. А сейчас происходит что-то другое.

— Перышками чувствуешь, Видар?

Собеседник сверкнул взглядом из-под густых бровей. Но Доран лишь чуть устало и мрачно улыбнулся. С этим существом он чувствовал себя достаточно свободно, чтобы не опасаться удара в спину.

— Твои потуги на остроумие в отношении моего вида стали крайне скучны. Придумай что-нибудь новенькое.

Его нос чем-то напоминал клюв хищной птицы, резкие черты лица дышали жизнью и странной одержимостью. Глаза горели пламенем, так же, как и схваченные в хвост волосы. Лишь одежды выглядела самой обычной: довольно потрепанные штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги, да темная рубашка с подвернутыми рукавами и распущенными завязками на широкой груди. Так, что видны были пластины мышц и пара белесых шрамов. У Видара было тело воина, который прошел немало сражений.

— Мои ловушки исчезли. — признался Доран, понимая, что больше не хочет пить. Вино его не расслабляло, а лишь распаляло тоску внутри.

— Они просто исчезли, словно их слизнули гигантским языком.

— Их уничтожила Пустошь.

— Я и прежде расставлял на ней ловушки.

— Потому и говорю, Доран, — терпеливо повторил Видар, — что-то начинает меняться. Медленно, но, кажется, это уже не остановить. Не так давно я ощутил огромный всплеск силы. Настолько огромный, что едва не испугался.

Доран осторожно поставил бокал на холодные камни. Ветер огибал созданную им сферу из Теней, но Королю все равно было холодно. Холод шел изнутри и грыз внутренности.

— Моя Охота никогда так долго не искала ни одно существо.

— Только меня, — довольным голосом произнес собеседник, на что получил откровенно злобный взгляд.

— Мы просто спорили.

— Но твои псы искали меня месяц!

— Но нашли. Ладно, — Доран потер подбородок, проговорил, — Считаешь, моя Рора могла найти в Пустоши надежное укрытие.