Избранница Теней

— Что? — встревожилась Нуала.

— Ты сказала, что вы влюбляетесь, — проговорила медленно, — а Доран утверждает, что любовь — слабость.

Я ожидала чего угодно, но только не звонкого смеха Нуалы.

— Он тебе это сказал? О-о-о, как я рада, что не принадлежу к Высшим! Какие же они все же увертливые интриганы. И как любят верить своим же легендам. Любовь — слабость! Ну да, когда мы сюда перебрались, то было немного не до любви. А затем и правда разучились испытывать это чувство. А раньше любили, Аврора, сильно любили. Ты не читала наши любовные поэмы?

Я закашлялась и выдавила:

— Как-то не пришлось.

Ну да, я все больше штудировала целительские томики. Там не до любовных романов было.

— Может, мы здесь и правда разучились любить, — грустно промолвила Нуала, — я вот не помню, каково это. Вроде очень приятно. Никто не помнит.

Мне почему-то казалось, что вот сейчас я готова схватить ответ за хвостик. Он где-то совсем рядом.

— На Земле любили, я это уже слышала вроде. А тут разучились. Почему?

— Никто не знает, Аврора. Магам это не надо, а другие заняты более важными делами.

У меня продолжало зудеть на уровне подсознания. Ну вот же она, мысль, вот! Хвостик виднеется.

— Здесь вы перестали рожать, перестали любить, превратили цветущий край в магические отходы… мда, красота.

Мысль поймать так и не удалось: Нуала хлопнула в ладоши и весело проговорила:

— Итак, смотри на себя, будущая Королева.

Ко мне подлетело зеркало во весь рост, в резной темной раме.

А я резко замолчала, лишь выдохнула со странным всхлипом. Потому что сегодня Нуала превзошла себя.

На меня смотрела… смотрело самое прекрасное в мире существо. Я просто не могла быть им.

Не верится.

Цвета Двора Теней — изумруд и серебро. Длинное платье со шлейфом и открытыми плечами казалось сотканным из изумрудных нитей. Словно светящееся изнутри тончайшая ткань, которая подчеркивала фигуру и при этом не выставляла ее напоказ. Серебро на туфлях, на запястьях и в волосах, которые мягкими локонами расплескались по спине.

Я осторожно коснулась своего плеча, не переставая смотреть в отражение. Какая гладкая и слегка отдает серебром. Но при этом я не выглядела статуей, а скорее — чьей-то ожившей мечтой. А глаза… в них откуда-то появился едва уловимый зеленый оттенок.

Продолжала смотреть и отыскивала все новые детали преображения. Вроде и я, а при этом нечто невероятное.

— Нуала…

— Тебе нравится?

— Ты мастер. Ты просто гений!

В отражении я увидела, как губы Нуалы расплываются в нереально широкой улыбке, открывая белоснежные и острые зубки.

— Я и сама довольна, — призналась она, — давай теперь отправим тебя в зал.

— А ты не со мной?

Нуала расхохоталась.

— Ой, дорогая, — произнесла, всхлипывая и вытирая слезы от смеха, — ты такая милая и непосредственная. Представляешь если будущая Королева войдет в зал под руку со стилистом?

— Скандал?

— Еще какой. И в первую очередь он ударит по мне. Я ведь сейчас сижу себе тихо, прически делаю, наряды подбираю. А тут опять волна зависти и все такое.

— А с кем я туда отправлюсь?

— Тени и еще кто-то, кого ты хочешь видеть возле себя. Кто-то, кто подчеркнет твою силу.

— Не испугаешься?

Нуала хмыкнула, но своим феям приказала:

— Вон из комнаты, дорогие, отдыхайте пока. У нас впереди еще Король.

А когда феи с шелестом вылетели, проговорила:

— Показывай.

Я тихо просвистела и позвала:

— Триша!

Гончая возникла «как лист перед травой», пышущая жаром и сверкая огненными глазами. А я почти уже привыкла к ее неординарному виду. В пейзаж Руадха она вообще отлично вписалась.

Нуала не завизжала, но прикусила губу и прижалась к колонне, что находилась неподалеку.

— Не тронет, — успокоила я, а потом попросила гончую, — Триша, мне нужны все вы.

Спустя пару секунд в просторном помещении, выполненном в бордово-золотистом цвете, стало тесновато. Пятнадцать гончих стояли и дышали искрами. В глазах нуалы заплескалась легкая паника, а пальцы всех восьми рук откровенно дрожали.

— Такая свита подойдет? — спросила я с невинным видом.

— Д-д-а.

— Когда я позову вас, вы придете и последуете за мной, — сообщила я гончим. Звук, который они издали, заставил Нуалу на мгновение зажмуриться и сглотнуть. К счастью, после этого гончие исчезли. И стилист смогла нормально выдохнуть.

— Аврора, я помню, когда ты была здесь бесправной игрушкой. А теперь… теперь я почти боюсь тебя.

— Не стоит.

Хотелось сказать ей про беременность, но пока эта тема была запретной. Доран решил сам поведать о ней всему Руадху.

— Что теперь?

— Теперь ты, дорогая, сядешь вот на тот диванчик и выпьешь чаю. А потом сможешь занять себя чтением или ее чем-нибудь. Пока я буду приводить в порядок Короля. Кстати, у меня есть любовные поэмы. Почитаешь?

— Давай.

Мне казалось, что я смогу все же ухватить мысль за хвост. Вместо этого взгляд сам собой соскальзывал на томик в толстой кожаной обложке, что подсунула мне Нуала. Ладно, что там у них с поэмами.