Избранница Теней

Голос Хаоса был далеким и едва различимым. Но он подействовал как живая вода. Всего одно слово, но словно крылья выросли за спиной. Огромных трудов стоило не разрыдаться в голос от облегчения.

«Жди».

Они живы. Живы! Почему-то после этого слова надежда превратилась в уверенность. Я поняла, что буду ждать. Просто жить и ждать возвращения Руадха.

И Дорана.

Он мне постоянно снился. Нет, сны не были вещими. Но в них я ощущала, как ему сейчас плохо и тяжело. Невидимая нить между нами по-прежнему работала.

Потом приходило утро и приносило с собой новые испытания. Одно из них — каждодневное общение с Аодханом. Нет, Король Неблагих вел себя вежливо, с ним оказалось интересно беседовать. Но при этом я постоянно ощущала себя человеком, попавшим в террариум к голодному питону. Лишнее движение — и бросок.

Поэтому неудивительно, что мои нервы напоминали лохмотья. Или оголенные провода. За вежливыми улыбками и комплиментами скрывался садист и псих. Достаточно было посмотреть хоть один раз его развлечения с фаворитками. А мне такое «удовольствие» доставалось каждый вечер. Да, да. Стоило лечь спать, как зеркало начинало показывать спальню Аодхана. Больше я не смотрела, а делала вид, что мне плевать и хочется спать. Но как прикажете уснуть под характерные звуки секса и под дикие крики. Кричали его фаворитки.

Аодхан явно ждал моего взрыва, истерики, обвинений. Нет уж, я изображала, что мне плевать. Хотя безумно было жалко леди фейри. Я успела понять, что выбранная в фаворитки не имела права отказаться от такой чести.

Насчет меня Король Неблагих рук не распускал, но думаю не из-за родственных связей или благородства. Думаю, он просто опасался меня провоцировать настолько сильно, помня об исчезновении Руадха.

Насчет дочки больше предложений не поступало. Но что-то мне подсказывало: Аодхан еще вернется к этой теме. С другой стороны, как он может заставить меня согласится на такое безумие?

Недели шли, я изучала Неблагой Двор и постепенно сходилась с тремя представленными ко мне леди фейри: Абиссин, Гвендой и Кади. Они и правда оказались фаворитками Короля, временно исключенными из «счастливиц» заниматься с ним сексом. Судя по тому, с каким рвением они сопровождали меня, их это более чем устраивало.

Чтобы как-то занять время до возвращения Дорана — а то, что он вернется, я теперь не сомневалась — занялась изучением Неблагих. Аодхан не был против, с удовольствием предоставив мне лабораторию и дворцовых ученых с целителями. Вот те оказались не самыми приятными типами. Судя по кислым взглядам, помогали мне только из-за приказа Короля.

— Нельзя откалывать куски Дерева Жизни! — вещал один, задирая палец вверх.

Я сидела на краю стола и мрачно его слушала. Ученый по имени Гвир напомнил мне одного из моих преподавателей. Часами тот нудно вещал о том, что на самом деле было дико интересно. И бесился, когда его лекции прогуливала большая часть студентов. Я стоически высиживала, а потом читала все то же самое в Интернете, но в более удобоваримом варианте.

— Я когда-нибудь уже изучу это Дерево? Просто идите и сами это сделайте, я больше не приближусь.

— Госпожа, ты не понимаешь.

— Это вы не понимаете, — отчеканила я, — Идите и принесите мне пробы. Просто. Принесите. Пробы. И все. Иначе я расстроюсь.

Оказывается, быть стервой просто. Хотя мне такое и не слишком нравилось.

Пробы я все же получила. Вместе с кучей недовольных взглядов. Теперь возникла другая проблема: у Неблагих не было хогманов, поэтому возникли проблемы с оборудованием. Кое-как удалось соорудить с помощью местных мастеров слабенькое подобие анализатора, работающего на магии. Но я смотрела на него довольно скептически.

Ничего, главное есть чем занять время. И показать Аодхану, что я готова сотрудничать.

Как сложно внешне показывать спокойствие, а внутри умирать от неизвестности.

Дурой я не была и понимала: мое положение гостьи показное. На самом деле — я пленница, которой по сути не оставили выбора.

Ночами, притворяясь спящей и слушая звуки оргии из зеркала, я училась подслушивать и подглядывать. Серая лента бесшумно и незаметно скользила по полу, вдоль стен, сливаясь с полумраком. А я была ее продолжением и могла видеть то, мимо чего она проползала. Изображение было так себе: подернутое легкой дымкой, чуть искаженное, но зато звуки доносились отчетливо.

Так что засыпала я лишь под утро, спала до обеда и очень много ела. Каждая трапеза — как прогулка по минному полю. Один раз я уже почти глотнула необычный ярко-синий напиток. Аодхан пил его с удовольствием, и я чуть не купилась. Да и запах у напитка был приятный, так и тянуло глотнуть.

Помешала внезапно подтупившая тошнота. Такая сильная, что я отставила бокал. И тотчас же все прошло.

Так, значит мои дети чувствовали, если мне пытались что-то подсунуть. Почему же не сработало с теми цветочками из ванной? Подумав, я решила, что тогда детишки не могли сразу определить, что там есть опасность. Не сами они, конечно, а их магия. А теперь запомнили составляющие того аромата и отслеживали вокруг меня.