Избранница весны

Я машинально открыла коробочку – и увидела точно такое же кольцо, как у Сони, только вместо единорожки на моем красовалась розочка. Кольцо налезало мне разве что на кончик мизинца, но это не помешало Кристиану с торжественным видом на меня его нацепить. Со всеми этими церемониями он не учел одного: Соня еще понятия не имела, кто я такая, и этот болтливый павлин вывалил на ребенка информацию, к которой она, судя по всему, еще не была готова.

– Сестре?! – воскликнула девочка. – Как это так?! Папа, что он такое говорит?!

– Крис… – прошипела я в ярости.

Весенний и сам порядком смутился, – он уже явно пожалел о своих словах.

– Я… Эм… Перепутал, – последовали нелепые оправдания. – Просто вы так похожи…

– Все в порядке, – вмешался отец. – Это правда, Соня. Злата – тоже моя дочь.

– И почему ты ничего не сказал?! Ты что, врун?! – глаза девочки наполнились слезами.

– Нет. И поэтому я говорю тебе честно прямо сейчас. Раньше я и сам не знал, но вот вчера…

Я видела, что эти слова даются отцу нелегко, но уважала его смелость. Сложная правда лучше легкой лжи, – это я уже усвоила на собственном опыте. Вот казалось бы: несмышленый ребенок. Куда как проще наболтать ей всякой ерунды, свалить на бестолкового Криса, который и выглядит-то, как клоун в этом своем зеленом пиджаке и красном галстуке. Со мной часто так поступали, – начиная со сказок про то, что детей находят в капусте и заканчивая легендой о подлеце, который откупился от мамы деньгами на аборт. Но отец решил поступить честно, – и у меня появилась надежда, что Соня вырастет другим человеком.

– Это правда, – вступилась я за отца, обращаясь к девочке. – Я тоже его не знала до вчерашнего дня. Так вышло. Мы с мамой жили в одном городе, а он, – я покосилась на мужчину, не решившись назвать его папой, – в другом…

– И что, у тебя не было папы? – нахмурилась Соня.

– Нет.

– Совсем-совсем? – для нее это, похоже, было чем-то невероятным.

– Совсем-совсем, – кивнула я. – Но это ничего. Теперь мы вот познакомились…

– Так не годится! – вдруг перебила меня Соня.

Я растерянно моргнула, не зная, как реагировать. Мы переглянулись с отцом, он подался вперед и положил руку девочке на плечо.

– Тебе не нужно ревновать, – начал он. – Никто не заберет меня у тебя!

– Я не об этом! – отмахнулась она и как-то по-взрослому серьезно посмотрела мне прямо в глаза. – Так нечестно, что у меня был папа, а у тебя нет. Наверное, ты поэтому такая грустная, да? Надо это исправить, – Соня вдруг нырнула под скамейку – и вынырнула, сжимая свой розовый скейт. – На! – протянула она мне доску, которая меня чуть не угробила. – Теперь он твой. И приходи в гости, можешь играть с любыми моими игрушками. Даже с Банди.

– Банди?! – ошарашенно переспросил отец, а потом повернулся ко мне: – Это ее любимый тигренок, она с рождения с ним спит.

– Но тебе он нужнее, – резонно рассудила Соня. – Так что можешь тоже с ним спать.

– Соня… – Я впервые сталкивалась с такой щедростью и не представляла, как на нее ответить. – Спасибо, милая… Но пусть лучше Банди побудет у тебя, хорошо? Я уже привыкла спать одна.

Я перевела насмешливый взгляд на Кристиана: его аж распирало от желания ввернуть пошлую шуточку. Я буквально слышала, что вертится у него на языке: «Она будет спать со мной! И это я поделюсь с ней своими игрушками!» Но, к его чести, он мужественно молчал, хотя, судя по физиономии, рисковал заработать инсульт.

– Мы пойдем, – он спешно подхватил меня на руки.

– Эй, а скейт? – встрепенулась Соня.

– Она сейчас все равно не сможет на нем кататься, – Крис повернул меня ногами к девочке, демонстрируя распухшую лодыжку. – В следующий раз заберем. Имей в виду, я все запомнил, скейт – наш! Потом не отвертишься.

Мои губы сами собой растянулись в улыбке, хотя еще недавно мне было совсем не до смеха. И как Крису удается так ловко общаться с детьми? Даже у меня невольно поднялось настроение, – каким бы поганцем ни был этот павлин, сердце у него точно доброе. Жаль, воспитание подкачало, и тестостерон зашкаливает, – но это уже другой вопрос. Так или иначе, он познакомил меня с отцом, и уже за это заслуживал благодарности. Платонической, разумеется.

– Спасибо, – шепнула я, когда Крис после прощаний с отцом и Соней поволок меня в те самые кусты.

– Э, нет! Спасибами ты не отделаешься! – Мужская ладонь переместилась на мою пятую точку. Якобы для удобства.

– Перестань! – дернулась я. – Нам правда надо серьезно поговорить.

– Так а я о чем! – ухмыльнулся паразит. – Давно уже пора обсудить: ты хочешь в первый раз снизу быть или сверху? По классике вроде лучше, но надо же, чтоб запомнилось… Ауч!

Последний возглас был вызван моим щипком – и, надо сказать, довольно сильным: на шее Криса проступала красная отметина.

– Поставь немедленно, – процедила, оскалившись.

Теперь, когда папы уже не было поблизости, я могла больше не миндальничать. Что-то в моем тоне заставило эту весеннюю заразу меня услышать, и в мгновение ока я снова почувствовала под ногами твердую землю.

– Пожалуйста, – ухватила его за рукав, потому что лодыжка все еще нестерпимо болела. – Отпусти меня.