Избранница весны

То, что Крис не оставит попыток меня осчастливить зачатием, было очевидно, как божий день. Хуже другое: сопротивляться ему становилось все сложнее. Его поцелуи, его умелые пальцы пробуждали во мне нечто такое, с чем я уже не могла справиться. Я злилась, здравый смысл не просто кричал – он орал, что постоянные постельные намеки – это сущее оскорбление. Но стоило этому паршивцу меня коснуться или просто прошептать на ушко какую-то пошлость, пощекотав дыханием шею, как низ живота наливался тяжестью, а в памяти всплывали непрошенные картинки из его спальни. И пока что остудить меня могло лишь одно: долгая душеспасительная беседа с Рейданом. Похоже, это идеальное лекарство от столько невовремя пробудившегося либидо.

Глава 9

Осенний уходил из-за стола по-английски: не стал сотрясать воздух пустыми прощаниями. Я едва успела поблагодарить Лионну за ужин и пожелать оставшимся приятных сновидений, – и поторопилась в осеннюю часть замка. Рейдан хоть и выглядел слегка заторможенным, но передвигался на редкость быстро, и я боялась снова потеряться в лабиринтах коридоров.

Перепрыгивая через лужи и кучи листьев, – благо, лодыжка больше не беспокоила, – я догнала Осень, и мы вместе добрались до его комнаты. Там было гораздо холоднее, чем в общем зале, – огонь в камине Рея погас, а в открытую форточку активно поддувал промозглый влажный ветер.

– Может, я закрою? – неуверенно предложила я, пока Осень устраивался в кресле.

– Как хочешь, – бросил он безразлично.

Я подошла к окну, и в груди защемило от приступа тоски: с черные корявые ветви деревьев беспомощно царапали сизое небо. Пахло прелой листвой, где-то вдалеке истошно каркал ворон. Последнее красное яблоко покачивалось под самым окном, пока и его не сорвало порывом ветра.

– Как ты вообще живешь в этом… хаосе? – с трудом подобрала нужное слово, обхватив себя руками.

Я бы в такой обстановке точно рехнулась. Осень всегда навевала мысли о смерти, и в такую погоду я бежала на работу, стараясь особо не глядеть по сторонам, чтобы не заработать хроническую депрессию. А Рейдан, похоже, чувствовал себя не просто комфортно – он как будто даже наслаждался этим вечным предсмертием.

– Нет ничего совершеннее хаоса, – улыбнулся Осень.

В сумеречном освещении это напоминало какой-то зловещий оскал, и я поежилась.

– Порядок – это изобретение людей, никогда об этом не думала? – продолжил он, будто не замечая моего состояния. – Все так боятся хаоса, что пытаются закрыться от него. Сделать вид, что его не существует. Раскладывают вещи по полочкам, наклеивают ярлычки и убеждают себя, будто это дает им контроль над жизнью. Какая глупость…

Я осмотрелась: Рей точно себя уборкой не утруждал. По всей комнате валялись книги, скомканные листы бумаги, на тумбочке у кровати громоздились пустые кружки. Для чего ему, интересно, вообще нужен элементаль? Как там его зовут… Октябрь? Похоже, он тоже озабочен вопросами бытия, а не своими обязанностями.

– Можешь взять какой-нибудь плед, – Осень рассеянно махнул в сторону дивана, на котором громоздилась целая гора какого-то тряпья.

Я брезгливо выудила нечто шерстяное и в клеточку. Мне повезло: это и правда оказался плед. Ничем подозрительным от него, к счастью, не пахло, а потому я накинула его и завернулась потуже. Не то чтобы мне сразу стало очень тепло, но все же с окружающей обстановкой немного примирило, и я уселась напротив Рея.

Он молчал. Я ждала, что он начнет сам расспрашивать про мою встречу с отцом, но Осень, видно, считал, что я и без наводящих вопрос все выложу.

Что я, собственно, и сделала. Как можно спокойнее и объективнее, стараясь не поддаваться лишним эмоциям и не разреветься, я описала все события прошедшего дня.

– Видишь, ты не ошибся. Отец про меня действительно не знал, и он вовсе не мерзавец, – подытожила я, и мой голос утонул в тишине.

Рейдан задумчиво смотрел в пустоту, за окном, раскачиваясь из стороны в сторону, поскрипывали деревья. Даже крикливый ворон смолк.

– И что ты теперь чувствуешь? – заговорил Осень, когда я уже решила, что зря понадеялась на какой-то внятный отклик.

– Ну… – растерялась я. – Теперь я знаю, что не все мужики – козлы. Без обид. Но, думаю, меня саму это уже не изменит…

– Нет-нет-нет, – вдруг яростно замотал головой Рей, а потом предупреждающе вскинул руку. – Я не спрашивал, что ты там знаешь и что думаешь. Я говорю про чувства. Что у тебя внутри, Злата? – острый цепкий взгляд просветил меня, будто рентгеновский луч.

Я замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Так вот сразу и не разберешь… Сильнее всего, пожалуй, желание немедленно отсюда выбраться. Но если я скажу Рею, что хочу свалить, он опять начнет трясти головой: «Не что ты хочешь, а что ты чувствуешь».

– Мне… Обидно, – выдала наугад.

– Еще! – жадно потребовал Рей, озадачив такой внезапной переменой. Он что, наркоман по части чужих эмоций?