Избранница Владыки (СИ)

Юноша, словно ошпаренный, подпрыгнул и, побледнев, резко замолчал. Всю его смелость и веселость, как рукой сняло. Из сотни тысяч голосов он мог бы узнать этот голос! Это она его любовь! Сердце Нардипского бешено заколотилось. В этот момент все успокоились и притихли. Все внимание было приковано к Иове.

- Ну, что, Макс, - вдруг неожиданно обратилась она к парню, - я смотрю, ты потихонечку осваиваешься!

Не в силах сказать ни слова, говорун Макс сник, затем покраснел, и даже не оборачиваясь, в знак согласия, просто кивнул. Непонятное, трепетное состояние, которое охватило его при их самой первой встрече, снова вернулось и напрочь сковало разум и язык. Сердце билось так сильно, что Максимусу показалось буд - то все вот - вот услышат его стук и поймут, что с ним происходит. Стук, разумеется, никто не услышал, но такая резкая перемена при виде их молодежного пастора, не могла подростками остаться незамеченной. Но их пастор, ни о чем, не догадываясь, продолжала:

- Со следующей недели начинаются новые евангелизационные курсы. Так, что, если хочешь - приходи! Думаю, там ты сможешь в полной мере применить свое великолепное красноречие!

- Угу. - Только и промямлил недавний весельчак. Его бледные щеки стали пурпурными от стыда, а сам он ненавидел себя за свое нелепое поведение. Такой казус с ним впервые. В нем все словно закрепостилось. Не в силах разрушить оковы любви, Макс не смел даже, посмотреть в ее сторону. С замиранием сердца он слушал ее голос. Слушал, и всем телом трепетал.

- Ребята,- говорила она дальше, повернувшись к остальным, - вас это тоже касается! После окончания курсов, мы поедем по ближайшим сельским окрестностям, работать с местным населением... Все вместе мы разработаем новые шаги по работе с вновь прибывшими людьми. Старая стратегия, думаю, уже не годится! Жизнь не стоит на месте, и нам нужно с этим считаться. Вы со мной?

- Да!!! - хором ответила молодежь.

- Вот и хорошо! Я бесконечно рада, что вы меня понимаете и поддерживаете! А сейчас, мои дорогие, давайте подготовим наши с вами сердца, ко встрече с Господом. Молитва - самый важный и самый сильный источник духовной жизни. И как прилежные духовные христиане мы не может не склонить наши головы и наши колени перед нашим Творцом!

Ребята послушно стали в круг и взялись за руки. По иронии доли Максу досталась рука Иовы. Какая уж тут молитва! Мысли путались, тело дрожало от неописуемого блаженственного экстаза, но юноша этого почти не замечал. Разум и чувства сошлись в одном: их всецело поглотила чужая, но такая родная плоть... Она! Рядом с ним в этот миг стояла она... И он держит ее за руку, как в своих мечтах... Прикасается к ней, ощущает тепло ее тела, ее пульс, а может быть соприкасается даже незримым образом с частичкой ее души... Это так здорово, стоять вот так вот! На седьмом небе от счастья, Максимус стоял, погруженный в себя, и совершенно не заметил, как молитва окончилась и столь драгоценная рука исчезла, растворившись в толпе прихожан.

- Идем! - внезапно толкнул его Атаден, - служение начинается!

Макс еще не успел опомниться от счастья, как вдруг,  в здание вошли двое детей - девочка лет15 и с ней мальчишка лет 8. С пронзительным криком: "Мама- мама!", он  вихрем помчался  к Иове и повис у нее на шее.

- Мама? - изумленно прошептал Максимус. В один момент в нем все оборвалось. Эти слова подействовали на него, как гром с ясного неба.

Его реакция не ускользнула от Атадена, который, уже давно и так понял, что к чему. "Это то, что нужно!" - быстро смекнул он. В голове Дальберта уже зрел коварный план. Состроив при этом невинную физиономию, он так, между прочим, произнес:

- А ты что так скис? Да, это ее дети. А вон там, вон, видишь крепкого парня лет сорока? Так вот, это ее муж! - говоря последние слова, Ден смаковал каждое слово. Похоже его товарищ крупно влип, и это не могло не вызвать в нем тихое, торжество. Уголки губ незаметно скривились в еле заметной, ироничной ухмылке, когда он услышал обреченное: "Замужем... Неужели она замужем?!"

- Естественно, замужем! Ей уже тридцать с гаком! Такие бабы долго в девках не ходят! Зануда еще та! А ты что думал? - хитровато поглядывая на друга, хихикнул Дальберт.

- Я д-д-думал она од-дна... - подавленным, дрожащим голосом, в котором слышались нотки боли и отчаяния, тихо выдавил из себя Нардипский. От его внутренней самоуверенности не осталось и следа. Вскоре, немного опомнившись, Макс постарался взять себя в руки. Дабы не привлечь к себе ненужное ему сейчас внимание публики, которая и без того искоса поглядывала в их сторону, он сделал непринужденный вид и уже более безразлично добавил:

- И как она все успевает? И церковь, и семья... Разве легко служителю все совмещать?! Лично у меня, никак не получается разумно распланировать время! Надо как то поинтересоваться... - бессвязно стал врать Нардипский, чем вызвал еще один издевательский смешок Атадена.

- Поинтересуйся, поинтересуйся! - недвусмысленно произнес товарищ.