Избранница волка

Может, кто-то и скажет, что в такие моменты жизнь пролетает перед глазами, но у меня только мелькают листья и ветки. Какая “жизнь перед глазами”, когда думаешь, как будет быстрее – перепрыгнуть это поваленное дерево или пролезть под ним?

Волки мелкую лису догонят в два счета. Единственный мой шанс спастись – это влезть на дерево. Но подходящих стволов я рядом не вижу. А попробовать вскарабкаться на ближайшее – это риск остаться без пушистого хвоста.

Не разбирая дороги, лечу вперед, чувствуя, как в висках бьется пульс. Расстояние между мной и преследователями сокращается со скоростью света, а спустя секунду я выскакиваю на огромную поляну. И где-то там, вдалеке, у самой кромки, наконец, вижу подходящую пологую сосну. Но не успеваю я сделать и нескольких скачков вперед, как прямо надо мной в прыжке взвивается туша одного из волков. Хищник легко преодолевает разделяющее нас пространство и, приземлившись на крепкие лапы, преграждает мне дорогу.

Я изо всей силы торможу, чтобы не врезаться в косматую зверюгу, комья земли и вырванные пучки травы разлетаются фейерверком из-под ног. В последний момент бросаюсь в сторону и натыкаюсь на еще одного волка.

Он больше, злее и опаснее других. Угольно  черный с пылающими красным огнем глазами. От одного его взгляда мне становится настолько страшно, что я от испуга приседаю на задние лапы и издаю жалобное поскуливание. Он – Рейнхард. И он в ярости. При чем эту ярость вызвали не только мои преследователи, но и я сама. Только мне сейчас уже полностью все равно, потому, что те, кто гонятся за мной, в отличие от канцлера, не намерены оставить в живых одну маленькую лисичку.

Прижимаюсь к теплому боку волка, пряча мордочку в густую пушистую шерсть. Тело бьет невыносимая дрожь, настолько сильная, что я даже не могу удержаться на ногах. Влажный нос с тихим пофыркиванием тычется мне в ухо, заставляя посмотреть в глаза. Поднимаю голову и получаю полный укоризны взор, шершавый язык, утешая, проходится по моей щеке, слизывая одинокую слезинку. Затем меня хватают за шкирку и забрасывают на высокую ветку близ растущего дерева. А черного волка обступают трое бурых, угрожающе скаля пасти и капая слюной на зелень шелковистой травы.

Когти врезаются в сухую кору, меня от страха покачивает, как былинку на ветру. Но если я свалюсь на землю, то сразу же стану добычей зверей, а моему волку нужно знать, что я в безопасности и не беспокоится обо мне, полностью сосредоточившись на битве.

В этот миг я готова сама себя растерзать из чувства вины, и если бы это помогло, то я бы сделала не задумываясь. Какая же я дура. Дура и идиотка. Мало того, что попала сама в ловушку, еще и канцлера подставила. И теперь из-за меня он вынужден отбиваться от этих шавок. Двое из них уже прыгают ему на спину, пытаясь завалить на землю. И хоть первого Рейн перехватывает на лету и отшвыривает в сторону, второй успевает впиться зубами ему в шею, а третий хватает за заднюю лапу. Рейнхард валится на землю, подминая под себя вцепившегося в горло, и тот, взвизгнув, выпускает добычу. Последнего канцлер, извернувшись, сам кусает за шею. Животное безвольно обмякает, под неестественным углом вывернув голову. Неожиданно слышится легкий хлопок открывшегося портала, в котором, не теряя даром времени, прихрамывая, исчезает один из злоумышленников, сверкнув напоследок голым задом. Двое других остаются на поляне. Первый, встретившись спиной с деревом, видимо, повредил позвоночник, а второй истекает кровью из разорванного горла. Постепенно тушки зверей подергиваются туманом, искажаются и превращаются в тела обнаженных мужчин. Мертвых мужчин.

Рейн тоже приобретает людское обличие, подходит к дереву и берет меня за загривок, снимая с ветки.

– Вета, – укоризненно смотрит мне в глаза герр канцлер. – Ты поступила очень-очень опрометчиво и будешь наказана.

И мне так становится стыдно, что уши жалобно прижимаются к голове, а лапы и хвост безвольно обвисают. Я виновата, знаю. Прости. Опускаю глаза и натыкаюсь взором на ту часть тела, которая была всегда прикрыта.

О, мамочки! Хорошо, что я сейчас не человек, а то бы сгорела со стыда. Сам же Рейн ни капельки не чувствует неловкости, только хмыкает, заметив, куда направлен мой взгляд.

А спустя минуту герр канцлер открывает портал, и шагает со мной на руках в его радужное марево.

Глава 46

Удивленно верчу головой понимая, что мы оказались совсем не там, где я рассчитывала. Легкое изумление и любопытство охватывает меня, когда перед моим взором предстают не до чертиков надоевшие стены покоев во дворце, а незнакомые бревенчатые перегородки. Нос удивленно подрагивает, улавливая запах пыли и запустения, и я громко чихаю прямо в обнаженную грудь герра канцлера.