Избранное

Дети всем сердцем ненавидели эти «приступы внимания» со стороны отца, чувствуя в них для себя что-то постыдное. Иногда Ни Цзао одолевали сомнения: а хорошо ли, что между родителями установился мир. Когда отец и мать находились в ссоре и отец не приходил домой (а если и приходил, то дети по приказу матери избегали с ним встречи), дети чувствовали себя гораздо свободнее, чем сейчас.

А эти высокопарные рассуждения об идеалах и высоких материях, во время которых Ни Цзао должен повторять: «Дядюшка Ван… дядюшка Чжанъи…», или постоянно говорить «спасибо», «извините», «до свидания», или слушать: «Такое-то слово употреблено неверно», «Такая-то новость хотя и интересна, но не заслуживает доверия!..». Зимой во время сна надо обязательно открывать окно; в хорошую погоду необходимо выходить из дому и принимать солнечные ванны. Когда читаешь книгу, не загибай страницу; если с кем-то встретишься, даже с незнакомым тебе человеком, надо непременно изобразить на лице улыбку, а увидев знакомого, следует справиться о его здоровье. Участвуя в разных конкурсах на лучшее выступление, важно показать, что ты не только хорошо учишься, но прежде всего, что ты юноша, способный к решительным действиям. И еще: тебе надо побольше выучить песен, научиться играть хотя бы на одном музыкальном инструменте, уметь рисовать, ваять; самому делать разные вещи, вроде волшебного фонаря или каких-то других изделий культурного обихода. Но особенно важно научиться танцевать, ездить на велосипеде и водить машину… Эти нудные всепроникающие слова, вроде «нужно», «важно», «необходимо», походили на путы, связывали каждое движение брата и сестры. Были и такие «надо» и «необходимо», которые ничего общего не имели с реальной действительностью. Одним словом, отцовская педагогика стала для детей сущим адом, а выслушивать его сентенции было истинным наказанием.

«У вашего отца психическое заболевание!» Это критическое замечание матери, похожее на заключение врача, было не только метким, но и своевременным. «Не обращайте на него внимания!» — добавила она, и дети остались очень довольны этим советом.

По мере того как затягивалось пребывание Ни Учэна дома, его любовь к детям все больше росла, а вместе с нею росло и его внимание, поэтому очень скоро он обнаружил в детях множество недостатков, которые, конечно, сильно его огорчали. В беседе со своими приятелями отец уже давно высказал мысль о том, что спасение Китая надо начинать именно с детей. Учить детей с семи или шести, даже с пяти лет — это слишком поздно!.. Чем больше он любил детей и заботился о них, тем больше он старался чему-то их научить, однако все его стремления встречали все большее противодействие со стороны детей, которым это нравилось все меньше и меньше.

Ни Цзао обратил свое воображение и пыл на книги. В трех проулках от них находился небольшой дворик, в котором располагался «Дом просвещения народных масс», куда Ни Цзао как-то привел после уроков старший приятель. Едва мальчик переступил порог читальни, как услышал строгий голос женщины средних лет с худым желтым лицом, лишенным пудры и румян, сидящей за столом перед стеллажами с книгами.

— Маленьким детям сюда нельзя!

Сердце Ни Цзао екнуло и сильно застучало. Лицо, уши залила краска.

— Он пришел почитать, — сказал взрослый мальчик.

— У нас для маленьких книг нет! — отрезала женщина.

— А мне и не нужно для маленьких, — возмутился Ни Цзао.

Взрослый мальчик научил его пользоваться каталогом, от которого исходил запах старой, слежавшейся бумаги. За один раз можно было взять две книги. Ни Цзао заказал «Сочинения Бинсинь» и сборник детских рассказов Е Шэнтао под названием «Соломенный человек».

Женщина недоверчиво взглянула на маленького читателя и без особой охоты сняла с полки книги. Так, под строгим и бдительным оком библиотекаря, Ни Цзао впервые в своей жизни взял библиотечные книги. «Она, наверное, считает, что я пришел сюда красть! — подумал он. — Вот и следит, чтобы я не удрал».

Мальчик принялся за чтение, но сидел как на иголках. До чего же много в книге незнакомых знаков!

Действительно, многих иероглифов он не знал, но все же большая часть знаков была ему известна. Значит, с помощью известных ему слов, он сможет догадаться, что означают иероглифы, которых он еще не знает. И все же он решил сначала спросить взрослого приятеля, и — о радость! — ответ приятеля совпал с предположениями Ни Цзао. Это еще больше подстегнуло интерес мальчика к чтению. Однако пока он еще не был уверен, все ли он понял из прочитанного. Книги притягивали к себе. Они будили его чувства. Мальчик тихо шептал, читая фразу за фразой, и проникался неизъяснимым уважением к прекрасным словам и их чудесному смыслу. Он с головой погрузился в мир книги и уже не обращал внимания на строгое, недоверчивое око библиотекарши, которая на самом деле уже значительно потеплела и подобрела. В зал вошел старик в круглых очках, тоже работавший в библиотеке. Женщина, показав на Ни Цзао, с улыбкой что-то шепнула на ухо старику, и тот, рассмеявшись, закивал головой, наблюдая за мальчиком.