Избранное

Как-то по-иному надо делать эти «передвижки». Слишком дорого обходятся они государству и народу. Слишком много у нас оставленных на прекрасных землях деревень и хуторов. Глядишь, и душа кровью обливается. Сиротливо гниют избы с раскрытыми крышами, зарастают дворы бурьяном выше человеческого роста… А земля-то!.. Земля-то какая! Воткни оглоблю, как говаривал Гоголь, а вырастет тарантас!.. Что же мы делаем на этой земле, люди?!

23

Шолохов — мужественный человек.

Мужество — в двадцать лет замахнуться на эпопею, не отступиться и создать ее, несмотря ни на какие происки его собратьев по перу и всевозможных «друзей».

Мужество — закончить «Тихий Дон» так, как он закончил.

Мужество — отношения со Сталиным.

Во времена повальных репрессий страдающие люди обращались за помощью к крупным деятелям науки, культуры, искусства. «Что мы можем сделать? — разводили те руками. — Мы не в силах ничем помочь…» — отвечали деятели; позже признавались в этом в своих мемуарах.

А Шолохов?.. Он пишет Сталину потрясающее письмо о беде начала тридцатых годов. «Черные крылья голода распростерты над Тихим Доном…» И это письмо — тому, по чьей вине был организован страшный голод 1933-го!..

Шолохов добивается у Сталина помощи голодающему району хлебородной Донщины и тем спасает от смерти тысячи людей.

Через Сталина Шолохов в середине тридцатых вызволяет из ежовских застенков живыми руководителей Вешенского района, которые тогда были ни за что ни про что арестованы, как тысячи других.

В 1937-м расправа нависла и над Шолоховым. Было состряпано «дело». Честные люди предупредили писателя об аресте. Он тайно и спешно бежит из Вешек в Москву, к Самому. Тот долго не принимает его. Встреча с Фадеевым. Просьба к нему как члену ЦК вступиться. Фадеев трусит, отказывается что-либо предпринимать. Шолохов не выдерживает и крепко выпивает. И вот тут-то — как специально, а может быть, именно специально! — Михаилу Александровичу сообщают, что его вызывает Сам. Что делать?.. Голову под кран. Приезжает в Кремль. Предстал перед Самим. Сталин сверлит его жгучими своими глазами, прохаживаясь по кабинету, спрашивает:

— Пьете, таварищ Шёлохов?

— От такой жизни запьешь, товарищ Сталин, — не медля ответил Михаил Александрович.

Не знаю, кто еще так отвечал Иосифу Виссарионовичу, под взглядом которого леденели спины даже у видавших виды маршалов.

Волнуют подробности дружбы Шолохова с Платоновым. В трудное для Платонова время, когда его после войны почти не печатали, Михаил Александрович нашел способ помочь другу. Он «пробил» издание сборника собранных и обработанных Платоновым русских сказок, поставив на нем свое имя. Я видел сборник в библиотеке Литературного института. На титульном листе большими буквами напечатано: «Под редакцией М. А. Шолохова». Имя Шолохова сделало доброе дело. Андрей Платонович получил какие-то средства для существования.

Лев Славин в книге «Портреты и записки» рассказывает, как безо всяких оснований был репрессирован несовершеннолетний сын Андрея Платонова; как, узнав об этом, Шолохов ринулся на выручку и дошел до Сталина. Сын Платонова был освобожден.

За одно это можно простить Шолохову грехи его.

Невольно задаешь себе вопрос: почему Сталин так благоволил вешенцу?

Во-первых, Сталин знал, что Шолохов сразу после выхода двух книг «Тихого Дона» приобрел мировую славу.

Во-вторых, из-под пера Шолохова вышла первая книга романа «Поднятая целина». В романе во главе угла стоит статья Сталина «Головокружение от успехов». Шолохов пел осанну Сталину в своих статьях и выступлениях. Из уст писателя с мировым именем это не могло не льстить «вождю народов».

Но вождь ждал большего. И от Шолохова, и несколько ранее — от Горького. Почему бы этим писателям мирового авторитета не создать книги непосредственно о нем, о товарище Сталине? Делают же это иностранцы!..

С Горьким было особое обстоятельство. Дело в том, что еще в 1918 году в «Несвоевременных мыслях» Алексей Максимович дал Сталину уничтожающую характеристику.

«Он, — писал Горький, — прежде всего обижен на себя за то, что не талантлив, не силен, за то, что его оскорбляли… Он весь насыщен, как губка, чувством мести, и хочет заплатить сторицею обидевшим его… Он относится к людям как бездарный ученый к собакам и лягушкам, предназначенным для жестоких научных опытов. Люди для него — материал, тем более удобный, чем менее он одухотворен».

Вряд ли Сталин не знал этого убийственного мнения Горького о нем, и теперь, став полновластным диктатором в стране, он ждал…

Возникло напряженнейшее противостояние: с одной стороны Сталин, с другой — Горький, Шолохов…