— По льду — пойду… Гм…
И чему-то своему улыбнулся.
Пришли с прогулки. По телевизору — концерт из Колонного зала. Играли Рахманинова. Максим немного послушал и вдруг спросил:
— А почему Печорин все время путешествовал?
— Да такая была его жизнь. Не находил он себе места.
— И он погиб?
— Да.
— А где?
— В Персии. Страна есть такая.
— Зачем же его убили? Он же не враг, папа. Не враг! Не враг!..
Был как-то при Максиме разговор о «Герое нашего времени». Но интересно, какая связь давнего разговора с музыкой Рахманинова?
У нас по соседству есть военное училище. Незадолго до Дня Победы курсанты готовились к параду у могилы Неизвестного солдата.
Пришли мы с Максимом посмотреть, как маршируют моряки, и послушать духовой оркестр.
В перерыве между занятиями заговорили с барабанщиками.
— Сегодня последний день служим, — сказал один молодой солдат. — Поеду в Запорожье.
— А вы? — спросил я другого.
— Я рядом тут. В Подмосковье.
— Как служилось?
— Хорошо. Служить можно.
В следующий перерыв Максим подошел к трубачу. Смотрю, присели они, разговаривают.
Когда снова началась строевая подготовка, я спросил у Максима, о чем он говорил с трубачом.
— Да ты, папа, вот говорил с барабанщиками о службе, а мы… говорили о мирной жизни: сколько мне лет, когда пойду в музыкальную школу, когда в обычную… Вот.
Рубят строевым шагом моряки. Оркестр играет попурри из маршей.
Максим долго-долго слушает. Когда оркестр умолкает, говорит:
— Я различил, папа, только одну строчечку в музыке: «Вихри враждебные веют над нами…»
И правда, эта тема была в попурри. Остальные ему незнакомы.
Воскресенье. Гуляем по набережной.
— Магазин игрушек открыт сегодня? — спрашивает Максим.
— Нет, закрыт.
— Как можно так работать? Вот черт!.. Когда я в детсаду, он торгует. Когда я дома и могу прийти в него, он выходной…
После молчания:
— Когда мы приедем с моря и побудем у бабушки Груни, я ведь еще месяц не пойду в детсад? Да, папа?
— Да.
— Вот тогда я все же попаду в магазин игрушки. И мы купим гармошку и клоуна, хорошо?
Идем по улице. Приостанавливает меня у стенда кинообъявлений.
— В прошлое воскресенье тут была афиша: «Драмы из старинной жизни».
После паузы.
— Папа, хочешь, расскажу тебе одну драму из старинной жизни?.. Жила-была одна женщина… С ней жил муж. Он был, конечно, гусар…
А что! Великолепно!
Но как смешно звучит все это в его устах.
— Папа, а почему смотритель принял медведя за генерала?
Объясняю, что с испугу. Что смотрителя все вечно ругали, всех он боялся.
— Господи, какой же он несчастный человек! — восклицает Максим.
— Ты почему все с револьвером и с револьвером? — спрашиваю его.
— Так полагается в генеральстве, — отвечает он.
Звоню домой по телефону. Трубку берет Максим. Докладывает:
— Я сегодня гулял в детсаду в одном свитере. Знаешь, там была на дворе очень невероятная жарища!..
Гуляем с транзистором. Бернес поет песню Пахмутовой.
— О чем песня, папа?
— Да вот… что юность не вернется… что ты уже никогда не будешь маленьким…
Последнее ему по душе. Он не хочет быть маленьким. Однако спрашивает:
— Но почему же я не буду маленьким?
— Так устроено природой, — говорю.
— А-а, — задумчиво отзывается он, — приро-одой…
— Сделай мне, папа, трубку. Я ведь капитан Немо. А какой же капитан без трубки!..
Нашел я сучок. Обстрогал. Получилась трубка. Взял ее Максим в зубы, заважничал. Ни дать ни взять морской волк из приключенческого фильма.
— Все хорошо, — сказал я, — но ведь ты так и привыкнешь курить.
— Не бойся, папа. Я же не так глуп, чтобы курить. Я только капитан настоящий, а курю я понарошку.
Пошли на телеграф. Надо было поздравить моего брата с пятидесятилетием.
— Ты, папа, напиши и от меня привет. Дяде Ване будет дорог морской привет.
Я сдавал телеграмму. А Максим за столом разговаривал с солдатом.
Сдали телеграмму. Вышли на улицу.
— Повезло мне сегодня, папа, — сказал Максим. — Подумать только, я разговаривал с самделишным солдатом. А не с теми, что у меня дома, — пластмассовыми.
Включаю телевизор. Передача «По страницам «Голубого огонька». Передачу ведет артист Коренев.
— Папа, смотри, человек-амфибия!
И правда, Коренев играл в одноименном фильме.
— Ты знаешь, почему его так называют? Он много ест! Ам! Ам!..
Собираемся на улицу. Помогаю ему собираться. Надеваю шарф, обматываю дважды вокруг шеи…
— А мама только один раз обматывает…
И тут же закончил:
— Впрочем, ты же должен отличаться от мамы…
Вернулся из Моршанска. Рассказывает:
— Один мальчик не давал мне игрушек. Понимаешь?.. Но он дал игрушки Кириллу. И это хорошо, папа. Кирюшка победнее. Его родители дом себе строят только… И хорошо, что ему дали игрушки…
Бабушка Наташа за что-то ворчит на Максима.
— Что это ты, бабушка, раскоролилась? Что ты раскоролилась? — возмущается он.
Гуляем с ним по набережной канала. После дождя хорошо.
— Папа, ты подзабыл фильм о Рустаме?