Избранное

Она с улыбкой приняла его извинение и спросила:

— А как вы проводите время?

— В ожидании.

— Но это же очень скучно. А потом поиск — это не ожидание.

— Но он не обходится без периодов вынужденного ожидания.

— И чем же вы заняты в остальное время?

— Ничем.

— Невероятно.

— Теперь вы понимаете, насколько мне нужен друг, — сказал он с робкой надеждой.

Ее щеки порозовели от этого намека, а он добавил:

— Я надеюсь, вы не отвергнете моей дружбы.

Она отпила немного сока из стакана и продолжала молча есть.

— Что вы мне скажете на этот счет? — спросил он.

— Возможно, вы выдаете желаемое за действительное.

— Такие вещи познаются сердцем.

— Мы можем встречаться, когда вы будете продлевать срок вашего объявления.

Он засмеялся.

— Тогда я готов это делать до бесконечности.

— Но вы же, наверное, хотите разыскать его побыстрее.

— Это верно. Но если объявление окажется безрезультатным, возобновлю поиски другим способом. За ваше здоровье, — сказал он, поднимая стакан с соком.

— С вами надо держать ухо востро.

Они выпили сок, обменявшись улыбками. Нет, не стал бы он ее преследовать, если бы тогда, на рыбацком берегу, была она, а не та, другая. Эта девушка может вызвать только серьезное чувство. Он был уже почти влюблен. Но что делает время с молоденькими красавицами! Видела бы она его мать в ее последнюю ночь, в саване, прикрывавшем иссохшее тело.

— Весьма вам признателен, — неожиданно сказал Сабир.

Она почувствовала ловушку в этом неуместном выражении благодарности, но протестовать не стала. В наступившей после этого паузе взошли первые семена взаимопонимания. Ему предстоял тягостный и долгий путь поисков, и он так нуждался в передышке от преследовавших его мрачных теней.

5

Глаза утомились от разглядывания лиц. На улицы Каира накатывались потоки людей и автомобилей, как волны моря в штормовую погоду. Осенние тучи, плывущие из Александрии, рассеиваются, не успев омрачить каирского неба. Но память об Александрии постоянно горит в сердце, живущем ожиданием.

Часы высиживания в салоне гостиницы больше не были обременительны с тех пор, как вернулась молодая хозяйка. И в то же время было мучительно наблюдать ее сидящей со стариком мужем. На мгновение взгляд ее становился таким многообещающим, и голос воспламенял, словно искра. Сколько раз он подлавливал ее на лестнице, безуспешно пытаясь заманить в укромное место. Она легко разгадывает его намерения, ускользает от него и с усмешкой возвращается на свое место. На улыбку не отвечает, игнорирует любые намеки. Сквозь тучи смятения его как молнией пронзает страсть. Каждый раз, когда его охватывало возбуждение, он желал всем постояльцам и постылому мужу провалиться в тартарары, чтобы наброситься на нее в безмолвной пустоте. В эти минуты безумия Ильхам пряталась в дальнем уголке сознания, как раскаяние среди преступного разгула. Порой его отвлекают запахи сигаретного дыма и лука, разговоры о хлопке, пшенице, о разрушительной войне. Может быть, они все тоже гонятся за призрачной надеждой, вроде той, которую сулит тебе обретение пропавшего отца.

Голос Мухаммеда Сави вывел его из глубокого оцепенения:

— Господин Сабир! Телефон!

Он вмиг внутренне сконцентрировался и бросился к аппарату. Неужели наконец? Все чувства обострились в ожидании заветных слов.

— Алло?

— Это вы, сударь, дали объявление? Слезы облегчения навернулись на глаза.

— Да! А кто вы, милостивый государь?

— Полагаю, я тот человек, которого вы разыскиваете.

— Сайед Сайед Рахими?

— Да.

— На фотографии это вы?

С трудом глотнул пересохшим горлом, голос его задрожал.

— Как и где мне встретиться с вами?

— Но зачем я вам понадобился?

— Лучше при встрече…

— Мне хотелось бы иметь хотя бы общее представление, о чем пойдет речь.

— По телефону не могу. Мне необходимо с вами увидеться.

— А с кем я имею честь разговаривать?

— Мое имя напечатано в объявлении.

— Я имею в виду вашу профессию.

— Я родом из знатной семьи.

— Но зачем я вам нужен?

— Вы узнаете при встрече, которую можете назначить на любое удобное для вас время. Поверьте, у меня нет никаких дурных намерений.

В трубке помолчали, потом голос сказал:

— Приходите прямо сейчас. Вот вам адрес: вилла номер пятнадцать, улица Тальбана в Шубре…

Сабир спросил хозяина гостиницы и Мухаммеда Сави, как найти указанный ему адрес. Оказалось, что оба его не знали.

— Названия улиц у нас меняют каждый день, — сказал Сави. — Отправляйтесь для начала в Шубру, а там спросите улицу.

Все дневные часы Сабир потратил на поиски. Он с лихорадочной настойчивостью расспрашивал прохожих, но не нашлось никого, кто слышал бы о такой улице. Когда он уже выбился из сил в этом блуждании на ощупь, зашел в полицейский участок Шубры и там убедился, что в их районе такой улицы не существует. Он был близок к полному отчаянию. Что это значило? Не так расслышал? Или гнусная проделка негодяя?

Вернулся в гостиницу. Визгливый голос нищего продолжал прославлять пророка, действуя на нервы. И когда Сабир увидел жену Халиля на своем обычном месте, клокотавшая в его душе злость и отчаяние смешались с неукротимой жаждой обладания ею.