Избранное

Но после того как Церковь избавилась от заблуждений ложной математики, католические учители стали заниматься истинными математическими исследованиями, и это продолжалось до того, как некие богословы, не знавшие могущества философии и заблуждений магического искусства, стали в силу этого осуждать математику в публичных и частных лекциях, проповедях и беседах, что привело сперва к величайшему разрушению философии, а затем — к умалению величия богословия и к урону для Церкви, всего государства верных и [процесса] обращения неверных, что по большей части уже показано, а оставшееся будет показано в дальнейшем, поскольку незнание математики ведет к незнанию всего могущества философии. А если страдает истина философии, то наносится ущерб и богословию, которое пользуется могуществом философии, не только безотносительно, но и в отношении устроения Церкви, управления государством верных, обращения неверных, кому это предопределено, а также опровержения тех, кого, согласно предопределению, [обратить невозможно]. Но эти богословы ошибаются не только в [том, что безосновательно отрицают возможность познания будущего с помощью математики, но и в том, что из-за части [этой науки], к которой они по собственному невежеству испытывают отвращение, они отвергают ее целиком. Ибо хотя среди частей философии есть много бесполезного и малоразработанного и [даже] есть кое-что ошибочное, тем не менее, сама философия никем не может и не должна осуждаться. Поэтому, поскольку все части математики, отличные от той, которая связана с суждениями [астрономии о вещах подлунного мира], рассматриваются как всецело полезные для богословия, Церкви, государства, обращения и опровержения неверных и для всей философии, и поскольку установлено, что в той части, которой приписываются таковые суждения, нет ничего, что стоило бы отвергнуть, но имеется, кроме того, много прекрасных [сведений] о свойствах небесных вещей, «втором звезд» [145] и прочих вещах этого мира, то ясно, что вышеуказанные богословы полностью ошибаются, решаясь отвергать из-за одной части, которую ошибочно осуждают, все остальное, нисколько не запятнанное и имеющее великую пользу. И, кроме того, даже если бы часть [математики, связанная с суждениями астрологии о вещах подлунного мира] и стоило обвинять, тем не менее, прочие части, касающиеся природных и небесных [вещей], нисколько не пятнают [христианскую] веру.

Sed in rebus humanis veri mathematici non praesumunt certificare, sed considerant quomodo per coelum alteratur corpus, et alterato corpore excitatur anima nunc ad actus privatos nunc publicos, salva tamen in omnibus arbitrii libertate. Quamvis enim anima rationalis non cogitur ad actus suos, tamen fortiter induci potest et excitari ut gratis velit ea ad quae virtus coelestis inclinat, sicut nos videmus homines per societatem consilia timorem et amorem et huiusmodi multum mutare de proposito, et gratis velle ea quae prius non volebant, licet non cogantur, sicut ille qui spe salutis proiicit merces in mare carissimas. Caeterum nos videmus quod species seu virtutes rerum inferiorum immutantes sensus nostras, etiam species visibilium et audibilium quae debiliter immutant corpus, ita fortiter excitant homines ad volendum quae prius non curabant, quod aliquando nec mortem nec infamiam nec timorem aestimant dummodo suas compleant voluntates, sicut sunt illi qui vident et audiunt suos inimicos eis occurrere, et feruntur omni casu contingente ut se vindicent. Similiter voluptuosi, opportunitate accepta complendi suas delicias circa res visas et auditas, quasi bruta animalia moventur contra iudicium rationis, gratis eligentes ea ad quae excitantur.