Избранное

Если бродит во тьме
неприметный и злобный дурман —
Отрекись, помолись,
погрусти в тишине понемногу,
Не приняв этой жизни извечной глубокий обман,
Торопись, собирайся спеша в непростую дорогу.

Может тяжкая мера на совесть досадно легла,

Может вдруг измениться пора наступила случайно,
Но с судьбою судьба две капризные воли свела
И без лишних хлопот и без слов,
часто чрезвычайных.

Как же вновь устоять

среди скользких тернистых путей,
Не остаться одним, неуемным, намеренно лживым?
Просвистит над долиной души
вновь степной суховей,
Чтоб сигналы послать
нам спасенья в опасном проливе.

Но поет, не уймется моя камышовая трость,

Тихо плачет о доле и близкой,
и дальней, и мнимой,
Я остался один,
как нежданный встревоженный гость,
Средь навечно любимых и богохранимых.

Утолится печали налитая чаша сполна,

Нам терпеть и грустить без сомнений,
но с верой не ложной,
Не такие ближайшие ждут нас теперь времена,
Чтобы жить без надежды,
без Бога в сем мире тревожном.

2011

Марине

Затерялось время постоянство,
Сны без счастья окружили вновь,
В беспределье вечного пространства
Замерла, запряталась любовь.

Так в душе она не ярко тлела,

Возвращалась, жалась, где смогла,
И под ветром в доме опустелом
Весь до хлада сник уют тепла.

Так из искры не раздуешь света

К осени, к безмолвным холодам,
И бреду по жизни без ответа,
Чем же вновь не угодил я вам.

Достается мне за все непросто,

Вроде тишь, а завтра вдруг гроза,
И портрет руки Лоренцо Коста
Мне укором вслед глядит в глаза.

Брошен вновь, судьбою не обласкан,

Постоянно свыкнувшись с бедой,
Потеряв любовь, не веря в сказку,
В тьму гляжу, затеряно хмельной.

И не сводит нас счастливый случай,

И не сгладит груз прошедших бед,
Но гнетет и постоянно мучит
Глаз твоих непонятый ответ.

Может время лечит и врачует,

Боль снимает мерою иной,
Но грехи чрез сроки не минуют
Взять ответ пред Богом и судьбой.

2011

Праздник в Йорке