Избранное

Как-то рассказала мне мать: в период коллективизации, когда запахивали эмтээсовскими тракторами межи, разделяющие частные земельные владения, хозяева их шли на технику с топорами. Не приведи Бог при проведении обратного процесса спровоцировать нечто подобное. Удержать от этого должен закон. К сожалению, нередко пишется он у нас довольно двусмысленно.

Был я на МАПО. И услышал такие разговоры в администрации: «Ну чего там шебуршатся на ЗТНП, если есть указание свыше о том, что наше объединение приватизации и акционированию не подлежит. И Гогаев это знает».

– Не видел, не подписывал никакого указания, – отрезал Анатолий Семенович. – А если таковое существует, так и надо сказать народу. Нечего его в заблуждение вводить, веры лишать.

Да, веры лишать людей негоже. Но на МАПО ее, похоже, лишили, дискредитировав непродуманными действиями добрую идею. Чего стоит, скажем, этот бесцеремонный ответ одного из проводников кузьминских идей, прозвучавший на мой вопрос: «А что же вы прикажете делать рабочим с ваучерами?»:

– На задницу пусть себе клеят.

И стоит у меня в глазах механик цеха ЗТНП Владимир Владимирович Старостин, согбенный, задумчивый. Нет, дорогой, – говорит он горестно, ничего у нас не получится. Вся эта приватизация – игра верхов. – Игра несерьезная.

* * *

…Грустно жить на этом свете, господа!

Встретил недавно Анатолия Семеновича Гогаева. Что же у него из задуманного получилось? А ничего! Даже хуже. Генеральный директор Московского авиационного промышленного объединения Владимир Васильевич Кузьмин, в которое входит завод, производящий столь нужные народу товары – светильники, кухонные комбайны, соковыжималки, детские коляски и т. д. и т. п., взял и уволил директора Гогаева, прежде чем тот вместе со своим коллективом успел осуществить совпадающий с президентскими указами и правительственными рекомендациями замысел – приватизироваться.

Парадокс во всей этой истории заключается в том, что Владимир Васильевич тоже выступал за реформы и был даже согласен дать «вольную» Гогаеву и его людям, да вдруг попятился назад. Почему он сделал это, раннее рассказано об этом довольно подробно. Но главное то, что Кузьмин и сейчас ратует за реформы, – уж больно это удобно «свистеть и дудеть», подменяя реальное дело правильными, но мало к чему обязывающий словесами.

А Гогаев, опытный организатор производства, человек реального дела, сидит без работы вот уже более полугода. Сидит и пишет заявления, протесты, ходатайства в различные инстанции, начиная с Прокуратуры города Москвы и кончая Госкомимуществом Российской Федерации. А там, похоже, тоже сидят люди, голосующие за реформы двумя руками. Причем тянут их вверх так усердно и долго, что даже не остается времени опустить их на минуту и написать хотя бы ответ заявителю. Не говорю уж о том, что не грех бы в этой ситуации власть имущим разобраться и сказать свое твердое слово да вынести справедливое решение. Но нельзя же в самом деле принимать всерьез «отказную» депешу, кстати единственную, полученную Гогаевым, от прокурора Фрунзенского района Е. В. Залегина, в которой «грозный судия» умудрился так все красиво объяснить и мотивировать, что даже ни разу на закон не сослался.

А как наш главный приватизатор в Москве А. Б. Чубайс (ему опальный директор тоже писал послание, писал непосредственно)? Уж он-то, наверное, отдал соответствующее распоряжение, повелел своим помощникам (самому себе, понятное дело недосуг: надо речи говорить о важности приватизации) расставить точки над «i» хотя бы в одном, вот этом конкретном деле? Увы! Ни звука не послышалось на этот счет из звонкой конторы.

Так в чем же тут дело? А в том, по всей видимости, что реформы нынешние носят, как это бывало и ранее на Руси «верхушечный» характер (я об этом уже говорил) и проводятся исключительно в интересах тех, кому положено. А кто ныне является таковым? Ответ не надо искать долго – новая, постперестроечная номенклатура, госчиновничество. И уж никак не растерявший порядочности директорский корпус, к коему смело приписал бы я и А. С. Гогаева.

Свили гнездо

Некоторое время тому назад в одном из старейших вузов страны – Московской медицинской академии – состоялось заседание совета. Рядовое, в общем-то, событие привлекло, однако, внимание прессы. Дело, видите ли, в том, что на этом совете пронимался новый устав флагмана медицинских вузов, предусматривающий самостоятельность академии, шла речь о предпринимательстве как способе выжить в условиях жесткого дефицита бюджетных средств.