Избранное

Стоило ли так поступать? Отвечу, но не сам – устами писателя из Ярославля Николая Васильевича Серова, письмо которого лежит передо мной. Николай Васильевич – давний автор газеты, художник, удивительно тонко воспринимающий и воспроизводящий в своем творчестве крестьянский труд, быт, психологию работника на земле. Пишет он нам деловые статьи, но они прямо-таки пронизаны настроением его собственным и людей, о работе которых он рассказывает. Так вот в очередной раз он делится с редакцией своими задумками: «Если вас заинтересует, то мое желание дать следующий материал о безнарядной бригадной системе труда. Здесь безнарядные звенья организованы давным-давно. Показательно, что они до сих пор возглавляются теми же самыми людьми, которые почти четверть века назад создавали их. Награждены они, конечно, результаты работы у них хорошие. Словом, безнарядка тут прочно прижилась. Писали о них в областной газете, но в виде бухгалтерской справки – столько-то гектаров, такой-то урожай. Ну и т. д. Знаете, как это бывает. Разумеется, со словами «добросовестность», «трудолюбие», «забота»… И дело не в том, что наши областные журналисты не пытались заглянуть поглубже, а в том, что механизаторы очень неразговорчивы. Они мне как-то сказали: «Иногда в газете так похвалят, что лучше бы, кажется, отругали». У меня там свои отношения с людьми. Думаю потихонечку добраться до души и до сути».

Чувствуете, о чем толкует Николай Васильевич, опытный журналист и писатель, прошедший большую жизненную школу (между прочим, начинал он трактористом на тех полях, где работают сейчас те люди, о которых он хочет написать)? Чтобы докопаться до сути, суметь показать ее, надо сначала добраться до души человеческой. Как это верно. И что бы там ни говорили сторонники, так сказать, чистой производственной темы в свое оправдание и утешение, если мы не покажем, не раскроем внутренних мотивов этих скрытых пружин совести, – самосознания, долга, чести, двигающих поступками человека, его делами, наше даже очень грамотное и «ученое» выступление не найдет должного отклика у людей и вполне может статься, окажется холостым выстрелом.

Утверждая все это, я, разумеется, далек от мысли, что журналисту совсем не обязательно знать, допустим, специфику производства, тонкости того или иного дела – словом, быть информированным и знающим по специальным вопросам. Нет. Знать надо. Обязательно. Это лучше всего помогает в работе, в сборе материала, в общении с людьми, занятыми конкретным трудом в конкретной отрасли. Рассчитывать, что человек при встрече с тобой раскроется со всех сторон, поведает и о душевном состоянии, и о делах производственных, рискованно, да и самонадеянно.

Помню, уже имея немалый опыт работы, и уверовав в свою способность расположить к себе героя и выведать у него все, что необходимо, поехал я по заданию редакции в Армению за авторским материалом к лучшему садоводу республики, лауреату Государственной премии Жоре Егоровичу Мовсисяну, не «подковавшись» предварительно по садоводческим вопросам. На беду Жора плохо владел русским, а наш посредник, точнее переводчик, директор совхоза Айказ Акопович Мкртумян оказался товарищем своеобразным. Я, было, бойко так начал расспрашивать, как Жора работает, имея в виду его подход к делу, организацию труда. Айказ Акопович взметнул брови: «О-о-о! Очень хорошо работает Жора. Работает, работает, дома почти не бывает, все работает». Видя, что с этого боку к сути не подобраться, сделал попытку выяснить Жорины интересы в духовном смысле, спросил между прочим, любит ли Жора читать книги? И услышал снова: «О-о-о! Знаешь, как Жора читает. Читает, читает, из дома, слушай, почти не выходит – все книжки читает». Сейчас-то мне и самому смешно вспоминать все это, а тогда, признаться, было не до смеха: выполнение редакционного задания оказалось под угрозой.

Да, нелегко добраться «до души и до сути». Но, знаю по опыту, если удалось достичь этого и написал ты материал по-человечески, – действенность выступления, признание его перекрывают с лихвой все твои, так сказать, творческие затраты. К сожалению, бывает, что ты чувствуешь: нащупал тонкую нить, связывающую душу человека и, допустим, какой-либо деловой вопрос – нужно срочно выехать туда-то и туда-то, а тебя не понимают. Надо приложить все силы и убедить всесильных оппонентов. Случалось, мне тоже задерживали выезд. Как-то принес я письмо, в котором рассказывалось, как сделали сложнейшую операцию на глазах одним сибирским старикам во Всесоюзном научно-исследовательском институте глазных болезней, которым руководит М. М. Краснов, говорю: «Есть тема – «Свет доброты», нужно встретиться со стариками, они живут в Томской области». – «Зачем с ними встречаться? – спрашивают меня и поясняют, – институт здесь, в Москве, а ты в Сибирь рвешься. Иди и пиши репортаж с операционного стола». – «Да тут поважнее дело», – толкую.