Избранное

Вообще, книга Ахмета Хатаева представляется мне явлением необычайным. Ведь в ней отражены события прямо-таки библейского масштаба. Спектр суждений, мыслей, взглядов на деянья и судьбы народов, властей и их подручных, развернувшийся здесь, настолько разнообразен, что порою теряешься и кажется, что ты в мире хаоса. Тем не менее, это не так. Суждения взаимосвязаны, все движется, подает импульсы. Это комок нервов, где чувствуется центральная нервная система, есть голова и видно, куда она клонит.

Да, в книге мозаично приведены различные философские умозрения, показаны люди всевозможных рангов и положений: Джохар Дудаев, отвественные работники Администрации Президента России, генерал федеральных войск Лютов, деятели науки, искусства, православный поп-отец Фёдор, мулла Хизир, боевики, российские солдаты и офицеры, простые люди… Все ищут правду (она разная), ко всем автор внимателен и терпим. Даже к апологетам сталинско-бериевского режима. О ленинской же политике на Кавказе сказано с явной теплотой. Что ж, так, наверное, и должно быть в эпохальном произведении, которое по жанру, как определил бы я, сродни творениям живописца Ильи Глазунова, таким, как «Великий эксперимент», «Мистерия XX века», «Вечная Россия» – полотнам, где, думается, ярко заявил о себе новый творческий метод освещения жизни – философско-исторический реализм. Метод, позволяющий взглянуть на эту самую жизнь, по выражению одного из героев Хатаева, не из-за бруствера, а сверху, по-божески – «лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии».

Поступив так, мы, вероятно, приблизимся к Истине, где в подлинном свете вырисуется и амбициозный чеченский президент, рядящийся в тогу борца за независимость народа, а на самом деле лишь тешащий непомерное тщеславие. И тот же Лютов – современный двойник николаевского сатрапа Ермолова, слепой бездушный исполнитель недавнего сумасбродного российского правителя – бесчувственного, неразумного проводника закордонной воли масонского мирового правительства.

И в белых одеждах, а не по колено в крови, как те, одержимые гордыней и неутолимой жаждой славы и власти, Герои, которым «поется» гимн в картине знакомого нам Ильи Глазунова, увидятся людям их святые ратоборцы: Александр Матросов, мой земляк, костромич Юрий Смирнов, распятый фашистами-сатанистами, как Иисус, на кресте, легендарный Ханпаща Нурадилов… Без них, все-таки, вопреки мнению Брехта, как и без великих государственных личностей, было бы трудно народам – будь то Пётр I на позолоченном царском троне или казак Емельян Пугачёв в мужицком сермяжном зипуне. «Как жаль, что не нашлось среди чеченцев во власти нового Теймиева, способного обойти стороною зло и отвести от чеченских очагов испепеляющую всё и вся войну». Эта, приведенная Хатаевым в книге сентенция доктора исторических наук, недавно оставившего сей бренный мир Джабраила Гакаева, с кем доводилось мне встречаться, не веское ли доказательство тому, сколь велика все же в истории роль личности. Скажу к слову: как жаль, что не допустили до себя в свое время кремлевские властители консультантов, что могли бы, подобно Грибоедову, графу Воронцову, подсказать: не гоже воевать с вайнахами, с ними надобно торговать, использовать лучших на государственной службе.

Однако примечательно, что имена славных чеченцев и русских поставлены Хатаевым в один ряд. Значит, мы едины.

С небесной высоты непременно разглядим мы «молодящееся личико» старой западной дамы-демократии, этой богомерзкой болтуньи-начетчицы, уходящей корнями к евангельским книжникам и фарисеям, тем, что обрекли, как известно, на казнь самого Иисуса Христа. У нее редкая способность менять черный цвет на белый, и наоборот.

Поразительно самомнение её, полагающей, что без нее в других частях света, как верно подмечено Хатаевым, люди и кусок хлеба не смогли поделить по совести. При этом «неукротимая «правозащитница» и «чеоовеколюбица» напрочь забывает о разграбленных ценностях, скажем, Востока. Что-то не слышно требований вернуть, допустим, индийскому народу похищенный из Тадж-Махала самый древний из существующих на свете алмазов – «Кох-и-Нор».

И, может, поймём мы, наконец: нет в мире случайностей, что они есть ни что иное как «мощнейшее, мгновенное орудие Провидения». Это опять же по Пушкину. В его творчестве, кстати, тоже нет ничего случайного. Конечно же, не просто так поместил он в том же «Путешествии в Арзрум» мало, как кажется, исследованное приложение, данное, правда, на французском языке, – «Заметка о секте езидов». Есть перевод ее. Потрудитесь, граждане, прочтите. И увидите тогда, быть может, среди нынешних политиков, царедворцев, властителей, дипломатов, да и в своей среде этих самых езидов, что считают первым правилом: заручиться дружбой дьявола и с мечом встать на его защиту.