Избранное

Девчонкой Анюта бегала на все встречи с Ефимцовым, которые устраивались в их округе, и, вероятно, ни один мальчишка, её сверстник, не знал тогда лучше пограничную службу, чем она. И всякий раз, когда Демьян начинал рассказывать о бое у высоты 558, сердце её начинало биться неровно и сильно. Как наяву, видела она блики на стальных штыках самураев, вынырнувших на рассвете из туманной пади, безжизненный провод телефонного аппарата, который связывал пограничный наряд с заставой, картины отчаянной, неравной схватки, слышала разрывы гранат и трескотню пулемётов. На миг, в тот самый момент, когда в ногах у сержанта Ефимцова разрывалась самурайская мина, на девочку обрушивалась кромешная тьма. Но открывала Анюта глаза, и мир снова сиял вокруг неё красками. За окошком дома зеленела берёза, тянулись к солнцу в палисаднике мальвы, наливались соком в саду румяные яблоки. Мир ласкал радужным разноцветьем сидящих вокруг Ефимцова – всех, кто слушал его, но для него самого радость красок земных была закрыта навсегда. И боль сострадания пронизывала её сердце, когда солдат тяжело вздохнув, уходил со встречи.

По малолетству в те годы она не могла знать, конечно, что душа Демьяна тоскует не только по свету, но и по женской ласке, любви, которой ему испытать не довелось. Аннушка поймёт это после, когда самой придётся пройти через горнило войны, прошагать немало огненных вёрст в шинели солдата. Прошагать и снова вернуться в деревню Савино.

…Это было погожим летним вечером в первый послевоенный год. С полей тянуло запахом мяты, в лугах скрипели коростели, наяривала на «пятачке» залихватская гармошка. Деревня понемногу «оттаивала» после военного лихолетья. В Савино в тот вечер пришли на гулянку парни из дальнего села Новоалександровки. Девушки принарядились. Надела и своё лучшее платье, сшитое из голубого парашюта, и Анна. Проходя мимо соседского дома, заметила на крылечке незнакомого человека. Присмотрелась: Демьян!

Как давно не видела его Анна! Уж не чаяла встретиться: скольких людей развела за эти годы война. Она и сама намыкалась. Эвакуация, окружение, вражья неволя, побег, скитание в лесу и приют у школьной уборщицы Ульяны Стефановны Фёдоровой. Освобождение. Курсы медсестёр и форсирование Днепра. Первые раненые. Бой под Никополем. Двадцать шестой, истекающий кровью солдат, вынесенный ею из огня. Всплеск разорвавшегося снаряда, резкая боль в правой ноге и госпиталь.

В этой ужасной коловерти Анне иногда вспоминались встречи с Демьяном, и, странное дело, они будто согревали ей сердце, укрепляли дух. В госпитале она даже собралась написать ему письмо. Но куда? В начале войны она слышала, что Демьян с матерью Анной Яковлевной и младшим братишкой уехал куда-то в заволжские степи.

После госпиталя Анну из армии демобилизовали. Вернувшись в Савино, она узнала, что Степан Будяк, взявший её когда-то из детского дома, погиб. Но хата его стояла целёхонькой…

И вот – эта встреча с Демьяном. Оказалось, он тоже вернулся в родные места. В деревню его захватили новоалександровские ребята. Но и гармошка, и девичьи песни только растревожили парня, и вот, грустный, печальный, сидит он, прислонившись спиной к стене.

Сострадание вновь, как в детские годы, пронзило сердце Аннушки. Только теперь к нему прибавилось (она поняла это сразу) тепло и нежность. И девушка робко шагнула к крылечку…

Такой шумной и весёлой свадьбы, как у Демьяна и Анны, давно не бывало в этих краях. Гармонисты были с обеих сторон – с невестиной и жениховой. Веселились все. Даже дед Павло, про которого, шутя, говорили, что отец его тележного скрипу боялся и сыну тоже наказывал, не удержался на месте, когда Коля Змеевский бросил пальцы на баянные пуговки. До чего играл, окаянный! И всё поглядывал на креокую красавицу Аннушку. Забеспокоилась мать Демьяна – Анна Яковлевна:

– Удержишь ли такую приметную, сынок?

А он только улыбнулся:

– Не волнуйся, мама. Я её сердцем высмотрел. А сердце ошибается редко.

…Мы сидим в доме Ефимцовых. Хозяин показывает альбом с фотографиями, поздравления, что прислали ему недавно воины краснознамённого Тихоокеанского пограничного округа, хвалится новой формой, которую подарили ему друзья на День пограничника, с гордостью рассказывает о службе в армии младшего сына, Владимира, и о трудовых успехах старшего – Анатолия, колхозного механизатора. Анна Ивановна смотрит на супруга, рассказывает, обращаясь ко мне:

– Знаете, когда мы с Демьяном расписывались, в тот самый день весть в деревню пришла, что ждёт меня в военкомате награда – орден Красной Звезды. Оказывается, в войну получить не успела, так вот в мирное время пришлось. И в какой день! Такое совпадение даже представить трудно… – Анна Ивановна задумалась, припомнила что-то и опять расцвела в улыбке: – Тридцать лет прожила я с Демьяном. И все эти годы словно под музыку шла по жизни. Под ту самую, что звучала когда-то на станции, на перроне…