Избранное

«Словно под музыку шла…» Наверное, не каждая женщина может сказать о себе такое. Её чувство к любимому человеку взошло и расцвело на доброй душевной основе – преклонении перед великими человеческими качествами, какими являются храбрость, стойкость и сила духа. Через всю жизнь она пронесла верность своему мужу-солдату. И судьба сторицей вознаградила эту прекрасную женщину за отзывчивость и сердце великое. Она любит и любима сама. У неё отличные дети, хороший дом, в котором уют, покой и достаток. Ей нравится дело, которым она занимается. За работу её уважают и почитают. Она депутат сельсовета, член районного комитета партии.

– Болеть за дела общественные Захарыч меня научил. Поди-ка, какой он сознательный, – рассказывает Анна Ивановна. – Помню, после войны телят у населения контрактовал. Возьмёт младшего братишку в поводыри и – по деревням. В правлении колхоза заседал, пропагандистом был. Да и сейчас идут к нему люди – и за советом, и так – о жизни потолковать.

– Ну, это ты слишком, Аня, – Демьян Захарович останавливает жену, но лицо растроганное, нежное, берёт Анну Ивановну за руку, что-то ласково шепчет ей.

Я смотрю на эту счастливую пару, и в воображении встаёт вдруг картина их первой встречи.

Удивительно складываются всё-таки иногда судьбы людские. Удивительно. Кто бы мог думать тогда, на станции, что эти два человека через несколько лет станут опорой друг другу.

Да, удивительно складываются судьбы людские. Но правильно говорят и то, что судьба человека в отдельности чаще всего кроется в его собственном сердце.

У обелиска

Посреди улицы стояло несколько человек. Празднично одетые, они нетерпеливо поглядывали в тот конец деревни, откуда, как всегда неторопливо, шагал Василий Хитров. Наконец подошёл и он. Молчаливо-суровый, худощавый, он и в шестьдесят мало чем отличался от того тридцатилетнего Васюхи-коммуниста, которого я босоногим мальчишкой увидел впервые в августе победного сорок пятого.

…Сегодня в Контееве открывают обелиск в память погибших земляков, и они, бывшие фронтовики, собрались туда.

На машину взбирались, подсаживая друг друга. Бригадир Михаил Кашин с орденом Отечественной войны и двумя медалями «За отвагу», протягивая руку нерасторопному Паше Виноградову, спросил:

– А ты что же, Павел, не надел награды?

Виноградов, побывавший в войну в восемнадцати госпиталях, потупил глаза, смолчал. На этот вопрос он ответил мне. Да и то после всех торжеств дня, когда выпил рюмочку «сладенького» с соседом, бывшим солдатом Геннадием Александровичем Кокошниковым:

– Проносил я в кармане Красную Звёздочку. Как глянул на то место, где дом твоего деда Николая стоял, сердце так и замерло. Шесть сыновей старика сложили головы. Где-то медали их? Где ордена?

В Глебовском в машину подсело ещё несколько человек. Николай Кокорин, широкоплечий, коренастый механизатор досадовал:

– Заболел портной, как назло. Я ему свои флотские брюки отдал перелицевать, а он заболел. Всё сохранилось у меня: и фуражка, и форменка, и ремень с якорем, но без клёшей это же не наденешь…

В машине ехали десять человек.

– Ребята, как мало-то нас осталось, – утирала глаза Нюра Орлова.

Сухонькая, в синеньком плаще, она выглядела школьницей, только вот морщины на лице, да глаза, наполненные синей болью. Какой же она была тогда, в суровом январе сорок третьего года, когда служила в батальоне воздушного наблюдения, оповещения и связи? Как справлялась она с солдатским лихом? Как пронесла на своих худеньких плечах послевоенную нужду и тяжесть непосильной работы? Одна, без мужа.

Приехали, когда всё было готово к открытию обелиска. С факелами в руках выстроились вдоль дорожки, ведущей к нему, красные следопыты Контеевской средней школы. Кольцом стояли колхозники, пенсионеры.

Председатель сельсовета Раида Александровна Чистякова уточняла очерёдность выступающих на предстоящем митинге. Была она в белом нарядном костюме, с золотыми серёжками в ушах. Серёжки подарила ей мужнина сестра – Татьяна, тоже участница войны. От души дарила, на всю жизнь благодарная ей. Восемнадцатилетнего брата её – Ивана – привезли из госпиталя, можно сказать, умирающим. На Курской дуге тяжко был изранен боец. И вот ему-то, инвалиду, и отдала молодая учительница Раида Постнова, первая красавица на селе, свою любовь и заботу. И поднялся на ноги солдат.

…Седой бетонный обелиск был прикрыт полотном. Вчера полотно ненадолго снимали, когда здесь остановилась машина с гробом фронтовика М. И. Яблокова. Того самого, что всё собирался сходить на центральную усадьбу колхоза посмотреть на место, где символически будут покоиться его друзья детства и юности, но так и не смог.