Избранное

– Ан нет, – ответил высокий, глубоко задумался и прибавил: – Не так это, нет.

А зачем он здесь? – Варавва не удержался от вопроса. Высокий ответил не сразу, а потом нехотя выговорил, что это из-за Учителя.

– Учителя?

Да, неужели он про Учителя не слыхал?

– Нет.

– Нет? Про того, кого распяли вчера на Голгофе?

– Распяли? Нет, не слыхал. Почему распяли?

– Потому, что так ему было назначено.

– Назначено, чтоб его распяли?

– Ну да. Так сказано в писаниях. Учитель и сам это предсказал.

– Сам? И в писаниях сказано? – Варавва был несилен в писаниях и не знал ничего такого.

– Я тоже не знал. Но так там сказано.

Варавва охотно поверил. И все же – почему распяли Учителя, зачем? Все это очень странно.

– Да... По-моему, тоже. Не понимаю, зачем ему было умирать. И такой страшной смертью. Но так ему было назначено, он сам предсказал. Все исполнилось, чему надлежало быть. Он же столько раз говорил, – и тут высокий повесил свою большую голову, – что ему надлежит пострадать за нас и умереть.

Варавва посмотрел на него:

– Умереть за нас!

– Да, вместо нас! Пострадать невинно и умереть вместо нас. Ведь, ясное дело, виноваты-то мы, не он.

Варавва сидел, смотрел на улицу и больше не задавал вопросов.

– Теперь куда легче понять то, что он говорил, бывало, – сам себе сказал высокий.

– И ты хорошо его знал? – спросил Варавва.

– Конечно. Конечно, хорошо. Я был с ним с самого начала, еще когда он начинал там, у нас.

– А, значит, он из твоих краев?

– И потом я следовал за ним повсюду, куда бы он ни пошел.

– Почему?

– Почему? И ты еще спрашиваешь. Сразу видно, ты не знаешь Учителя.

– Почему это – сразу видно?

– Пойми, у него была сила. Непонятная сила. Он только скажет: следуй за мной! И ты за ним следуешь. И ничего другого не остается. Такая у него была сила. Если б ты знал его, ты бы не спрашивал. Ты тоже пошел бы за ним.

Варавва помолчал. Потом сказал:

– Да, наверно, он был замечательный человек, если все, что ты говоришь, правда. Но раз его распяли, выходит, не так уж велика была его сила?

– Ан нет, не выходит. Я и сам сперва так подумал – вот ведь что самое страшное. Что я мог хоть на минуту подумать такое! Но теперь я, кажется, понял, для чего нужна была эта позорная смерть, теперь я хорошенько поразмыслил и поговорил с людьми, которые лучше моего знают писания. Понимаешь, оказывается, ему, невинному, надо было все это претерпеть и даже спуститься в ад ради нашего брата. Но он еще вернется и докажет всю свою силу. Он воскреснет из мертвых! Мы в этом не сомневаемся!

– Воскреснет из мертвых! Да что за бредни?

– Не бредни! Наверняка воскреснет. Кое-кто думает – даже завтра утром, потому что это должно случиться на третий день. Он будто бы говорил, что пробудет в аду три дня, сам-то я не слышал. Но будто бы он так говорил. А завтра чем свет...

Варавва пожал плечами.

– Не веришь?

– Нет.

– Не веришь... да где ж тебе... Ты ведь не знал его. Но у нас многие верят. И правда, почему бы ему не воскреснуть, если он других воскрешал из мертвых?

– Воскрешал? Быть не может такого!

– Еще как может! Я своими глазами видел.

– Неужели правда?

– Истинная правда. Воскрешал. Так что сила-то у него есть. Силы у него на всех хватит, была б только охота. Была б у него только охота для самого для себя постараться. Покамест он ничего такого не делал. Зачем он, при такой своей силе, и дал себя распять?.. Да, знаю, знаю... Но понять это нелегко. Я, видишь ли, человек простой, и все это, брат, понять нелегко.

– Ты, выходит, не веришь, что он воскреснет?

– Нет, нет, я верю. Конечно, они говорят правду. Что Учитель вернется и явит свою силу и славу. Я в этом не сомневаюсь – и они же писания знают получше. И тогда пробьет великий час. Они даже говорят: начнется новый век, счастливый век, когда Сын Человеческий будет править в своем царстве.

– Сын Человеческий?

– Да. Так он себя называл.

– Сын Человеческий?..

– Да. Так он говорил. Но некоторые думают... Нет, никак не выговорю...

Варавва придвинулся к нему поближе.

– Что же они думают?

– Они... они думают, что он сын самого Бога!

– Сын Бога!

– Да... Но только, поди, неправда это. Даже оторопь берет. Лучше пусть бы он вернулся такой же, как был.

Варавва стал сам не свой.

– Чего болтают! – крикнул он. – Сын Божий! Сына Божьего – и распяли! Сам понимаешь, не могло этого быть!

– Я тебе уже сказал, что это, поди, неправда. И еще повторю, если хочешь.

– Какие же безумцы могут этому верить? – продолжал Варавва, и шрам под глазом у него побагровел, как бывало всегда, когда что-то выводило из себя Варавву. – Сын Божий! Какой же он Сын Божий! Думаешь, так он и спустился бы на землю! И стал бы бродить по твоим родным местам да проповедовать!

– Ну... почему? Это как раз могло быть. Почему бы и не по нашим местам? Край у нас, конечно, глухой, но откуда-то надо же было начать. – И высокий посмотрел на него так простодушно, что Варавва чуть не рассмеялся. Но он чересчур был взволнован для этого. Он весь дергался и все время подтягивал на плечо козью шкуру, хоть она вовсе не сползала с плеча. – Ну а чудеса, которые были после его смерти? – спросил высокий. – О них ты подумал?..