Избранное

— Что ты так кричишь? — виновато спросил Главный слон. — Ты же сам говорил: это стоит копейки.

— Что ты понимаешь в финансах? Ты чихнул на сто рублей! Кто так чихает, жуткий ты зверь?!

— Слоны. Все слоны так чихают. Но почему я жуткий? — обиделся Главный слон. — Я еще раз чихну.

— Нет, нет! Извини, дорогой. Вот твой заработок. Ты можешь идти и отдыхать. Кушать шашлык, пить вино.

— Не надо мне твоих денег. Вообще ничего не надо. Устал я. На ходу сплю. Никак не могу привыкнуть, что здесь день, а в Африке ночь. — Главный слон прислонился к бетонному столбу и ненадолго уснул.

Средь базарных рядов то тут, то там мелькал черный накомарник деда Пыхто…

Через два часа девочка Алена и мальчик Сашка Деревяшкин собрали деньги в большой холщовый мешок. Наполненный монетами, он был пузатый, тяжелый — с места не сдвинешь.

— Неужели все эти деньги надо считать? — ужаснулась Алена.

— Вот еще! — отмахнулся Сашка. — Зачем считать, если денег целый мешок. Неужели мешка не хватит, чтобы пообедать?

Сашка подозвал Главного слона, тот взвалил мешок с деньгами на спину, и звери отправились обедать.

Когда Главный слон подал в окошко мешок, заведующая столовой пришла в восторг:

— Сейчас мы вас попотчуем. Аппетит-то, наверное, как у студентов. Ненасытные вы мои! Сейчас, сейчас, милые! Девушки! Быстренько по местам!

— Вы только посчитайте, сколько тут. — Сашка Деревяшкин небрежно пнул мешок. — А то нам все недосуг было.

— Посчитаем, миленький, посчитаем! Вот сюда, клиент, поставьте на весы! — обратилась она к Главному слону. Он переставил мешок.

— Только я не клиент. Я — слон. И настаиваю на этом.

— Хорошо, хорошо. Слон так слон. Вас как величать-то?

— Петья — мое любимое имя.

— Вот и славно. Не сердись, Петруша. — Заведующая, прищурившись, взвешивала мешок, пальцем толкала гирьку-противовес.

— Сколько? — спросил Сашка Деревяшкин.

— Очень много.

— На все!

— Девушки! Растапливайте еще одну плиту! Несите со склада все продукты.

Заведующая после обеда вручила Главному слону «Благодарность», напечатанную золотом на белой бумаге.

Коллектив столовой № 13 выносит

сердечную благодарность за отличный

аппетит и желает большого

нечеловеческого счастья!

А на базаре в это время отличался дед Пыхто. Он переоделся, был в красной косоворотке, в жилете из чертовой кожи, на голове — кубанка с хромовым верхом, на ногах — смазанные дегтем ичиги. Бороду, чтоб не топорщилась, дед Пыхто окунул в подсолнечное масло и пригладил. Он достал из-за пазухи мешочек с «дедушкиным табаком», набрал полные горсти коричневых подушечек и, крадучись, обсыпал коричневой мукой все ягоды, все фрукты и овощи. Затем неторопливо и важно стал приценяться к испорченному товару.

— Эй, любезный! Сколько просишь за яблоки? — спросил он у смуглого кавказца. — Такие деньги за такую труху?!

— Где, где труха?! Ты с ума сошел, такой старый и уважаемый человек!

— А это что? — Дед Пыхто показал на коричневую пыль. — Опыление? Удобрение? Грязь?

— Вай, вай! — посинел кавказец. — Совсем был свежий яблок! Прямо с дерева! Неужели эти проклятые звери оставили такую коричневую пыль? Боже, боже! Они разорили меня!

Дед Пыхто возмутился:

— Это ты с ума сошел! Санитарного врача сюда! Зверье начихало на все фрукты. Их нельзя продавать! Отрава! Отрава-а! — И дед Пыхто схватился за живот. — Грипп, чума, холера! Люди добрые, берегитесь! Коричневая пыль — отрава-а!

На базаре поднялась паника. В ужасе закричали покупатели, навзрыд заревели продавцы. Какой-то покупатель бросил помидор в продавца и угодил ему в лоб. Продавец, недолго думая, схватил кочан капусты и швырнул в покупателя. Скоро овощи и фрукты замелькали в воздухе. Никто уже не вспоминал зверей, коричневую пыль, а только успевал увертываться от яблок, груш, бананов, абрикосов. Некоторые до того вошли в азарт, что ловили фрукты зубами и сразу проглатывали.

Дед Пыхто, довольно похихикивая, потирая руки, выбрался из свалки и не спеша зашагал к дому. «Зверей теперь на пушечный выстрел к базару не подпустят. А зверью есть, пить надо. Где заработают? Нигде. Девчонки и мальчишки примутся выручать их, а я уж буду смотреть в оба. Я их, голубчиков, знаю. Ничего для зверей не пожалеют. Посмотрим, подождем». Дед Пыхто в приливе хорошего настроения попрыгал по асфальту на одной ноге, поиграл в «классы».

Удлинились тени деревьев, придорожная трава стала прохладней, на клумбах устало жмурились анютины глазки. Приближался вечер.

Алена и Сашка Деревяшкин собрали зверей вокруг себя.

— Сейчас мы отведем вас в Березовую рощу, — сказал Сашка. — Там заночуете. Ну а утром видно будет. Утро вечера мудренее.

— Вы не бойтесь, — добавила Алена. — В роще вовсе не страшно. И трава там высокая, густая, спать как на перине будете. Вас же много, и в темноте вместе не страшно. Другое дело, если одна.

— Ведите, отоспимся, — сказал Главный слон. — В рощу так в рощу.

Громко вздохнул старый павиан:

— Мой дедушка говорил: бог даст день, бог даст пищу. Хорошо, если случится так, как говорил мой дедушка.