Избранное

Когда мы сейчас читаем прозу Распутина, Скопа, Шугаева или пьесы Вампилова, то как-то трудно поверить, что когда-то они были… соавторами. Писали вместе очерки, рассказы, повести, выпускали совместно книжки. Пожалуй, такой артельный писательский метод — случай беспрецедентный в нашей литературе. И потом они «разошлись» не из-за каких-то внешних обстоятельств, а в силу закономерного тяготения самобытного таланта к индивидуальному самовыражению. А вот «сошлись» они в свое время по причине внешних обстоятельств — не было под рукой крепкой и авторитетной литературной поддержки, недоставало жизненного опыта и жизненных впечатлений, да и мастерства тоже. Тут-то вот и создалась своеобразная писательская артель.

Сам Шугаев в своей книге «Учителя и сверстники» не без самоиронии рассказывает, как в самом начале шестидесятых годов встретились в Иркутске молодые газетчики Александр Вампилов, Валентин Распутин, Юрий Скоп и автор будущей книги «Учителя и сверстники». Моментально сошлись и подружились. Да, сблизила их работа в газете, но только в какой-то мере. Главное было в другом — каждый из них мечтал стать писателем. Солидарность в мечте породила солидарность в жизни, и создается настоящая писательская артель — они зачастую совместно пишут репортажи, очерки и даже повести.

«Расставаясь на год, — вспоминает Шугаев, — мы охотно и долго рассчитывали со Скопом, как в будущем потратим совместные усилия на написание книжки, потому что, соглашались мы, вдвоем все же быстрее получается и веселее…»

Потом Шугаев и Скоп засядут за повесть.

«Сочиняя повесть, мы уже не сидели плечом к плечу за одним столом. Видимо, настигало уже нас сознание несовместимости тишайшего, только в одиночестве смелеющего бега пера и какого-то декламационно-неестественного отбора слов, вроде бы замерзавших, твердевших от нашей двугласности».

Да, слово уже протестовало против неинтимного с ним обращения. Но пока протестовало только слово:

«Мы подробно обговаривали, продумывали несколько глав и расходились по домам, выписывались и начинали стыковать главы, сваривать на манер нефтепроводных труб».

Пройдет время, и что-то начнет протестовать еще:

«Потом с некоторыми, смешными теперь, трудными и нелепыми разговорами и сценами мы решили с Юрой: пора уж каждому приниматься за свое».

Совместно (Вампилов, Скоп и Шугаев) напишется целая книжка, а позже (в 1969 году) Шугаев и Распутин совместно напишут повесть «Нечаянные хлопоты». И надо сказать, «соавторство» было чем-то принципиальным в творческой судьбе молодых иркутских писателей. И трудно сказать, кому здесь больше «повезло»: городу Иркутску или тем молодым литераторам, которые в шестидесятых годах оказались в Иркутске и стали работниками местных газет. Так или иначе, но именно этот сибирский город дал в минувшее десятилетие самые яркие писательские имена. Потом по-разному складывались судьбы бывших «иркутских соавторов». А Вампилов целиком посвятил себя драматургии, правда, о его пьесах в полный голос заговорили лишь после его трагической гибели (17 августа 1972 года), теперь в театральной критике даже бытует термин «вампиловский театр». Ю. Скоп надолго затерялся в кинематографе, и критика его заметила только после выхода романа «Техника безопасности» (1977 год). В. Распутин последними своими повестями «Живи и помни» и «Прощание с Матёрой» снискал широкую известность не только у нас в стране, но и за рубежом. Прочное место в литературе занимает теперь и В. Шугаев, при чтении повестей, рассказов и очерков которого нетрудно заметить, что в центре его писательского внимания постоянно находятся наши молодые современники, а в центре художнического исследования — пути их нравственного и гражданского становления. И этот выбор не случаен.