Избранное

Вот такая пристальная и всесторонняя разработка нравственной проблемы позволяет говорить о серьезности творческих исканий Вячеслава Шугаева. Правда, читая ранние его произведения, все-таки чувствуешь некоторый авторский «нажим», когда и конфликт произведения, и само направление переживаний героев как бы предопределяют развитие сюжета. В более же зрелых произведениях важная и актуальная проблема нравственной связи между людьми решается одновременно во многих ее жизненных проявлениях.

Казалось бы, повесть «Вольному воля» — о любви, вернее, о том, как двое молодых людей разрушили это свое чувство. Ольга уезжает на южный курорт и там, влюбившись, изменяет Василию. Но обо всем этом мы узнаем только в конце повести, а до той поры в центре авторского внимания (и нашего тоже) находится Василий. Собственно, повесть и начинается с описания его внутреннего состояния после проводов жены…

«Шагая к дому, он думал о долгом беззаботном одиночестве, предстоящем ему. Нынешняя беготня по вокзалам, душный автобус, тряский проселок — все это было как бы последним испытанием перед получением прав на него, на этот вот празднично-жаркий вечер.

«Проводил, освободился, заслужил», — приноравливал он к шагу вдруг возникшие слова, то напевая их, то бормоча, и попутно прикидывал, как ловчее распорядиться собственными сборами, чтобы ни минуты не утекло из отпущенной воли».

И вот эта воля станет теперь постоянно соблазнять Василия, руководить его помыслами и поступками. Воля… Она возбудит в нем желание познакомиться на улице с девушкой, потом из желания насладиться волей он пригласит знакомую на пляж, по зову той же воли он окажется на свадьбе у приятеля. На свадьбе выпить не грех. Василий выпьет и… познакомится с женщиной, которую никогда прежде не видел. Соблазняла его вроде бы женщина (Груня), а соблазнила все та же воля.

На следующий день Василий едет навестить сына, однако случившееся не будет теперь давать ему покоя.

«Неоправданный стыд до того жег его и переворачивал, что потом, жаром и холодом — вперемежку — охватило голову и спину. «Добился, согрешил — хоть из автобуса выпрыгивай. Мишке как сейчас в глаза посмотрю?..»

При свете этого раскаяния он, конечно же, увидел жену. Ольга явилась в тихом, кротком сиянии, исходившем от золотисто-русых волос, нежно-полных плеч, густо-синих, ласково-близоруких глаз, — сияние это, разумеется, возникло лишь для того, чтобы вовсе добить замученную совесть Василия…

«Ну почему я до вчерашнего дня не думал о ней, как сегодня? Все знал и не остановился. Этим грехом, мать, честная, вроде как перечеркнул все — всю прошлую жизнь. Оправдания хотел! Нет их, оправданий-то, нет!»

«Нет их, оправданий-то, нет!» — казнился. Василий, считая дни до приезда жены. Ольга вернулась какой-то, отчужденной и сразу же, как говорится, с порога выложила карты на стол. И не только это. Она уже приняла решение: взять сына (без сына она жить не может) и уехать к своему возлюбленному в Калугу.

Василий за содеянное казнится. Ольга содеянное ею оправдывает своими правами. Василий не отрицает прав Ольги на любовь к другому, хотя это право и мучает его. Но не меньше мучает и другое: Ольга предала их дружбу — она не просто изменила ему, Василию, она легко идет на разрушение всех их прежних отношений, словно их и не было вовсе. Ведь свою новую любовь она не выстрадала: вдруг показалось ей, что с другим будет лучше, и сразу же предала их совместное прошлое.