Избранное

Судьба Чехии свершилась. Директория чешских дворян в Дрездене не разошлась. Канцлер Оксеншерна во Франкфурте-на-Майне сохранил важную, хотя и равнодушную мину. Император в Вене прослезился, исповедался патеру Ламормаини и стал размышлять — как же вознаградить убийц Валленштейна. Максимилиан веселился. Немецкий Цезарь, Бернард Веймарский, заявил, что он и не собирался вступать в союз с чешским дьяволом. Ведь на самом деле за Валленштейном стояла не армия, а кучка заговорщиков. Саксонский курфюрст задумался о том, как бы договориться с императором. Арним утверждал, что Валленштейна погубила его гордость и что мир с ним был бы для Саксонии опасным. Что ни говори, а был он папистом и учеником иезуитов.

К пани бургграфше перестали ходить с визитами жены чешских директоров. Узнав, что Валленштейн мертв, пани Катержина сказала:

— Мой дорогой Берка тоже умер, а ведь он был всегда верен законам чести и святой вере. Почему же должен оставаться в живых предатель Валленштейн?

Яна рассказала матери, что вместе с Валленштейном был убит также пан Адам Трчка, у которого в Чехии не так давно умерла мать.

— Старая Трчкова была крепкой женщиной. Только от веры ей не надо было отступать. Это наказание господне… — рассуждала старушка.

— Вилем Кинский теперь тоже пропал, — продолжала рассказывать Яна.

— Я его недолюбливала. Он не был вместе с нами, когда нам было хуже всего после Белой горы, — ответила пани Катержина.

Даже и без дам, которые раньше приходили в гости, пани бургграфше не было скучно. Яна выводила ее посидеть на лавочке перед домом и описывала ей красоты весны, которая в этом году наступила уже в марте.

— Я чувствую запах тающего снега, — говорила старушка. — Повидать бы мне еще разок Бездезы. Это ведь не так уж далеко. Облака к ним отсюда долетают за минутку.

Иржи по-прежнему сидел в канцелярии легата и писал реляции о чешских делах. Согласно сообщениям, смерть Валленштейна не вызвала в Чехии никакого потрясения. Только управители в фридландских имениях переменились. Вот и все. Лишь в Силезии, в Опаве взбунтовался, узнав о смещении Валленштейна, гарнизон под командованием обер-лейтенанта Фрейберга. Там были арестованы жители-католики, и, провозглашая славу «герцогу Фридландскому, избранному королем чешским», гарнизон присягал на опавской площади в верности Валленштейну и всем врагам Габсбургов. Солдаты гарнизона были родом из Моравии. Какой-то проповедник появился в городе и потребовал ключи от всех храмов и часовен. Императорский генерал Гётц обложил возмутившийся гарнизон, который стал сопротивляться, укрепившись в домах горожан. Только 16 марта туда дошло известие, что Валленштейн убит. Фрейберг сразу сдался. Ему разрешили покинуть город вместе со всеми бунтовщиками. Солдаты тут же разбежались, а Фрейберг покончил с собой, приняв яд.

Граф Матес Турн находился при войсках герцога Бернарда. Но он уезжал на целые недели в Краутгейм, в имение, дарованное ему Густавом Адольфом. Оттуда он писал письма в директорию в Дрездене, убеждая чешских панов не прекращать борьбу против антихриста. В директории теперь частенько показывался Вацлав Вилим из Роупова, бывший чешский канцлер. Долгие годы он держался в стороне. Теперь он твердил, что любой ценой пробьется в Чехию, и повторял лозунг Бернарда Веймарского «per ignes et enses»[130]. Пан Ян из Бубна, когда-то посол директории к Валленштейну, теперь перебрался в Галле-на-Заале и лежал больной. Вдова Вилема Кинского, урожденная Трчкова, снова вышла замуж, за Зденека из Годиц, бывшего командующего шведской королевской стражей, а теперь — генерала в шведском войске.