Избранное

Он побрел, нога за ногу, вниз по ступенькам и вышел из дома.

— Где похоронили Яну? — спросил он у лужичанки, все еще стоявшей возле тлеющего костра.

— Не знаю. Ее унесли люди в масках. Евреи! — сказала она. — На кладбище уже не хватает места… Где-нибудь ее закопали.

— Она тяжело умирала?

— Не знаю. Все умирают быстро.

— Звала меня?

— Не знаю. Я с ней не была. Мне было страшно…

Он отдал женщине все свои деньги.

— Ухаживай за слепой!

Она взяла деньги, не поблагодарив. Сказала только:

— Как ухаживала за ней до вас, так и буду дальше. Подите прочь… Будьте вы все прокляты, все солдаты. Аминь!

Видимо, и она помешалась!

Иржику казалось, что у него заходит ум за разум. Но ноги сами несли его по тропинке через виноградники в поля, к мутной, широкой Эльбе. По этой реке он когда-то привез сюда Яну.

Ему не суждено иметь жену, вернуться домой… Видимо, и он умрет от чумы…

Шведы Прагу не взяли и ушли из Чехии. В страшной битве на Дунае под Нордлингеном, где когда-то победил Густав Адольф, был пленен Горн, которого Турн так расхваливал и считал прекрасным командиром. Потерпел поражение молодой Цезарь — Бернард Веймарский. Банеру пришлось бежать из-под Мельника и Литомержиц, чтобы спастись от плена.

На каменных шпилях Дрездена повисла смрадная пелена дыма. Иоганн Георг, пьяный курфюрст, приказал повалить все леса и рощи вокруг города, чтобы огнем и дымом выгнать черную смерть.

Перевозчик бубнил:

— В Лошвицах тоже чума?

— Тоже, — ответил Иржи, и у него выступили слезы.

— Не плачьте, — сказал перевозчик. — Мертвым хорошо. Они не знают ни голода, ни боли. Мертвые ухмыляются. Они смеются над нами, живыми…

16

Год 1634 кончился плохо. Но еще хуже был следующий год. Саксонский Юра довершил дело измены. Начатое в Литомержицах и в Пирне, закончил он в пражском Граде: подписал с императором мир. Отобрал у чешской короны Лужицы, продал за них веру и честь.

Шведы бежали из Саксонии куда-то на север, где Юре их было не достать. Если б Ришелье меньше злился на императора, шведам пришел бы конец. Но Ришелье приказал французским полкам переправиться через Рейн, и немецкий Цезарь Бернард Веймарский стал французским наемником. К миру, заключенному Саксонией, присоединился и Бранденбург и много протестантских немецких государств. О восстановлении княжества Пфальц никто уже и не говорил.

Чешская директория осталась в Дрездене, но только из-за нечистой совести пьяницы Юры. Из саксонского войска чешские дворяне бежали к шведам и просили там должности. Банер их принял.

Они ходили с ним в походы бог знает куда — то к Гамбургу, то в Померанию, то обратно к Эльбе.

В шведских военных реляциях того времени мы не встретим имени господина Иржи Пражмы из Хропыни среди командиров эскадронов, рот, батальонов или полков.

Из документов следует, что шведскими полковниками были господа из Заблатиц и из Фельса. О графе Генрихе Матесе Турне известно, что он находился в осажденном Регенсбурге, но во время битвы у Нордлингена отдыхал в своем краутгеймском имении. Оттуда он бежал, спасаясь от императорских войск, в другое свое именьице под Магдебургом. Пан Зденек из Годиц во главе своих полков стоял лагерем в западной Германии, а храбрый Бартоломей из Жеротина, сын Велена, захвачен императорскими войсками в плен под Нордлингеном. Об Иржи из Хропыни в рапортах нет ни слова.

Однако в документах шведского легата Николаи в Дрездене можно найти упоминание о некоем дворянине Гёрзы, который вернулся с раненой рукой из чешского похода, тщетно искал в окрестностях Дрездена могилу своей умершей жены, долго бродил, словно потеряв рассудок, в городе, охваченном эпидемией чумы, и скорее всего, его тоже настигла черная смерть.

В октябре 1636 года в донесении маршала Банера канцлеру Оксеншерне мелькает упоминание о «ein böhmischer Monsieur»[132] среди шведских офицеров, которые великолепным ловким маневром выманили объединенные саксонско-императорские войска из укрепленного лагеря у Виттштока в Бранденбурге. Этот маневр завершился сражением, в котором саксонский курфюрст Иоганн Георг потерял шесть тысяч солдат убитыми, восемь тысяч пленными, всю артиллерию и серебряный столовый прибор. Велики были потери и у императорских войск. Генерал Банер не преминул донести, что чешский monsieur в битве при Виттштоке с невиданной отвагой и ловкостью ринулся на саксонскую артиллерию. Солдаты были уверены, что его охраняет волшебная сила золотой звезды, подаренной ему покойным королем Густавом Адольфом, которая сверкала на его груди.