Избранное

Они садились вокруг него, а он им рассказывал о том, что ему довелось повидать и пережить за долгие годы странствий по миру. Он говорил им правду, а иногда и выдумывал, потому что им этого хотелось. Он им рассказывал об Индии и о Дании, о Турции и Московии, о Швеции и Нидерландах, о королях и королевах, особенно об одной, о Зимней, о генералах и визирях, о разных верах, христианских и языческих, — все, что знал и чего не знал, потому что они охотно его слушали и ловили каждое его слово.

И всякий раз спрашивали его:

— Скоро ли будет мир?

И он неизменно отвечал:

— Погодите еще да точите оружие поострее.

Говоря им это, он улыбался, а сердце его сжималось от боли.

8

В конце мая скосили траву. Вдоль дороги на Заржичи черешневые деревья налились розовеющими спелыми ягодами. Пан регент Берг из Кромержижа не подавал никаких признаков жизни, но в Плешовце объявились итальянские драгуны и увезли на телегах все высушенное сено. Это был отряд, который направил в Кромержиж новый главный комендант, граф Матес Галлас. Эрцгерцог, он же епископ Леопольд Вильгельм, после проигранной битвы у Лейпцига вспомнил о своем духовном сане и отбыл в Пассау. Жители Плешовца узнали об этом от управляющего Ганнеса, который прибыл вместе с драгунами и грозил им самыми страшными карами, если они будут дальше отказываться от барщины и подчиняться самозваному королю в Хропыни.

— Висеть будет самозваный король Ячменек на площади в Кромержиже, так же как будет повешен и валашский гетман Коварж{223} в Гуквальдах. Валахию спокон веку населяли разбойники и язычники, но кто когда слыхал про бунты на Гане?

Поскольку деревенская площадь кишела драгунами, жители Плешовца опускали глаза и ничего не отвечали. Но своего бунта они вовсе не стыдились и жалели только об украденном у них сене.

— Мы поделимся с вами сеном, — передал им пан король. — А впредь стреляйте по драгунам и Ганнеса привезите ко мне, связанного «козлом».

Но пан управляющий Ганнес больше в Плешовце не показывался и драгун туда не посылал.

Потому что близился судный день города Кромержижа.

Вдруг откуда ни возьмись возле Оскола объявился фельдмаршал Торстенсон, который, переправившись через Свитаву, пришел сюда из Чехии со своими генералами Кёнигсмарком и Врангелем и с полковниками Ребенштоком и Платтенбергом. Под его командованием находилось много кавалерийских полков и почти триста пехотных батальонов. Он согнал эти войска не только со всей Германии, но также из Финляндии и Ингерманланда. Настоящих шведов в его армии было мало. Зато в это войско входили валахи из Всацка, старые враги императора, капитанами у них были старый и молодой Коваржи, Адамчик и Роман из Ясенице. Коварж был тем самым гетманом, которого пан управляющий Ганнес обещался повесить в Гуквальдах.

Граф Матес Галлас расположился неподалеку на холмике близ Литенчиц. При виде шведов он спрятался, словно суслик в норку, и не подавал никаких признаков жизни. И хорваты его тоже попрятались.

Рано утром — стоял конец июня, и воздух был чистый, как родниковая вода на Гостыне, — до Хропыни донесся грохот шведских орудий. Пан король вскочил на Березку и выехал из городка, а за ним все, у кого были лошади. На Старом пруду всполошились чайки-рыбачки и закружили с жалобными криками над водой и камышами. Хропыньская кавалькада проехала через Плешовецкий и Верхний лес. Грохот не прекращался.

— Они бьют по Коваржским воротам, — заметил дядюшка Фолтын.

— Кромержиж они не возьмут, — твердил староста Паздера.

Пан король молчал.

Пушки господина де Гира били по прекраснейшему городу. «А вот у нас в Кромержиже…» — хвастался, бывало, Иржи, когда еще не был королем. В Кромержиже есть аптека, где висит зеленоглазая русалка. В честь храма святого Морица назван один строптивый мальчик, которого он вез на корабле из Штральзунда в Гаагу. Из Кромержижа он отправился в Саксонию встречать королеву, раненое колено которой было белым, как крыло чайки-рыбачки. О Кромержиже он с гордостью рассказывал визирям и сэру Томасу, льстивому и недоверчивому. Кромержиж он расхваливал и в разговорах с Густавом Адольфом. И вот Кромержиж будет уничтожен! Сегодня же!

Епископский город с одним двубашенным костелом и с другим, Госпитальным, в котором есть два погребальных колокола. В них звонили и ночами, когда кто-нибудь умирал… Кромержиж погибнет… Вместе со своим замком и галереями на площади, с ратушей, откуда трубил в полдень Альбрехт, музыкант при замке. Кромержиж будет разрушен, как Иерусалим, хотя он окружен рвами и Морава течет под крепостными стенами, хотя его ворота охраняют крепостные башни и бастионы!

Они остановились на опушке леса перед распятьем. Поглядели на шпили кромержижских башен. Их было много, разных башен и башенок. Не меньше десяти. Одни похожи на иглы, воткнутые в шелк неба. И вдруг шелк загорелся.

— Подожгли! — закричали хропыньцы.

Орудия грохотали.

— Почему Галлас не идет на помощь городу? — заохал пан староста.

— Почему они не сдаются? — проворчал пан король.

— Жители Кромержижа — храбрые люди, — возразил пан староста.