Избранное

— На галерке самые искренние зрители и почитатели таланта, — отозвался Александр Михайлович.

На оперу с участием Шаляпина билеты было достать дьявольски трудно, а дешевые и тем более. Студенты с вечера занимали очередь у театральной кассы.

Из театра они вышли едва ли не последними. Александр Михайлович озирался, ища извозчика.

— Не спешишь? — Ольга придержала его за локоть. — Я люблю после оперы пройтись пешком. Не хочется так легко расставаться с театром.

Ольга музыкальна, у нее хороший слух и голос. Буренин приглашал ее выступать в концертах Общества любителей музыки. Но пошла она, однако, не в консерваторию, а на Бестужевские курсы.

А Буренин, новый знакомый Игнатьева? Из богатой семьи, известный пианист, а вот рискует всем, служит революции.

Короток путь от Мариинки до Съезжинской, что у зоологического сада. Александр Михайлович пожалел, что Ольга не живет в Лесном или в Новой Деревне.

Поначалу Ольга всячески отнекивалась от приглашения погостить в Ахи-Ярви. Наконец согласилась:

— Через воскресенье встречайте.

А встреча состоялась в Ахи-Ярви много раньше, чем договорились.

Перевезти через границу запалы гремучей ртути было поручено Лизе, молодой женщине, на редкость бесстрашной и находчивой. Однажды Александр Михайлович пережил из-за нее страшно тревожные минуты, держа браунинг наготове.

Это произошло в Выборге, на вокзале. Он ожидал Лизу, чтобы охранять ее в дороге до Петербурга. Она должна была приехать с явки прямо на вокзал. И вдруг Лиза появляется на перроне в сопровождении жандармского офицера. Шли они непринужденно. Знал бы жандарм, что в тайнике саквояжа, который он нес, находились бунтарские листовки с призывом поддержать забастовку на «Фениксе»!

Тронулся поезд. Александр Михайлович вошел в купе. Лиза сидела, откинувшись на спинку дивана, тяжело дышала.

— Ловелас в погонах принял меня за приму оперетты, — объяснила она странные проводы.

И вот неожиданная телеграмма:

«У Лизы испанка. Приедет снимать дачу Леля. Хлопоты возьми на себя. Обнимаю. Кузина».

Леля не числилась среди связных. Всегда уравновешенный Александр Михайлович занервничал. С ума, что ли, посходили в боевой технической группе? Не пяток, десяток листовок или брошюр требуется перевезти через границу, а французские запалы.

У Александра Михайловича была неотложная встреча с контрабандистом; химики просили доставить через границу бикфордов шнур в кругах. Он послал с Микко записку контрабандисту, назначил встречу на другой день, а сам поехал на станцию. Как он удивился, когда из вагона вышла Ольга.

— Ты? — только и мог выговорить Александр Михайлович.

— По телеграмме я — Леля, — тихо ответила Ольга.

Александр Михайлович встревожился. До сих пор Ольга перевозила в городе нелегальную литературу, листовки, от нее требовалось обмануть городовых, а теперь ей поручают переправить запалы гремучей ртути. Один резкий толчок…

Александр Михайлович по дороге в Ахи-Ярви ни разу не произнес: «гремучая ртуть», а мысль о запалах, об опасности, которой подвергается Ольга, не выходила из головы. Если бы не прямое указание, не дисциплина, то он сам переправил бы запалы через границу.

После обеда Ольга неожиданно собралась на лыжную прогулку.

Александр Михайлович понимал ее состояние: хочется побыть одной. Первое в ее жизни опасное поручение. За провоз гремучей ртути — виселица.

— В сосновой впадине бродит волчья стая, — пошутил было он.

— Мышей боюсь, а волков нет, — сказала с легкой грустью Ольга.

Волки разбойничали за старой гатью, верстах в тридцати от Ахи-Ярви. На всякий случай Александр Михайлович разыскал среди елочных игрушек коробку бенгальского огня.

— Волки боятся шума и фейерверка, — сказал он.

Ольга добродушно посмеивалась над его страхами, но взяла бенгальский огонь и спички.

Зимой рано темнеет. Ольга обещала вернуться засветло. А ее все нет. Александр Михайлович забеспокоился, вынес лыжи на улицу, решил по лыжне искать Ольгу. Могла ведь и заблудиться.

В эту минуту за ручьем вспыхнул и рассыпался в искрах огонь. Это подавала сигнал о своем возвращении Ольга.

Отослав домоправительницу Марью к себе, Александр Михайлович поставил самовар, собрал ужин.

Утром, сделав пробежку по озеру, Ольга вернулась раскрасневшаяся, бодрая. Она заулыбалась, когда Марья внесла в столовую блюдо ржаных лепешек, ватрушек и пирожков.

В это утро Ольга с удовольствием завтракала. Выпила кофе со сливками, съела лепешку, ватрушку, пару пирожков.

Близилось время отъезда. Ольга села за пианино, спела арию Виолетты, шуточные саратовские частушки. Затем, выпросив у Марьи пирожков — придет встречать на вокзал Софья, надо угостить, — взяла лифчик-патронташ с вложенными запалами гремучей ртути, ушла на мансарду переодеваться.

Сани готовил Микко, Александр Михайлович добавил охапку сена. Он сам свез Ольгу в Райволу, посадил на поезд, прощаясь, сказал жестко: