Избранное

Растерянный более чем когда-нибудь, Панику, моргая от волнения глазами, пытался объяснить, что он не тянул карты, она сама выскользнула.

— Раз-ре-шите о-о-объяс-нить-ся. Я до нее не до-о-тра-ги-вал-ся, о-о-на са-ма вы-па-ла. Пу-усть ра-а-ссудят да-а-мы!

— Красиво, мусье Панику, нечего сказать, а я что, не дама?! — воскликнула госпожа Митулеску, вскакивая со стула.

Линика Теодореску, Севастица Пиригуменос и Лорадонна схватили Анику за руки, уговаривая и успокаивая ее: «Госпожа Аника, дорогая!.. Аникуца!.. Кто же ты, если не дама?», «Оставь, госпожа Аника, должна же когда-нибудь удача изменить этому «дьяволу». Не будет же так до завтра. Ты же не маленькая!» В действительности госпожа Аника, как и другие, даже больше других, все время проигрывала. Мадемуазель Зозо бросилась на шею госпоже Анике и, расцеловав в обе щеки, шепнула ей что-то на ухо. Госпожа Аника успокоилась. К всеобщей радости и, в частности, талантливых Петру Леона и Мишу Поповича, Панику заплатил сполна всем. «По-по-тому, что я таков». Когда все успокоились, Лизи Готтлиб взяла свой выигрыш, щебеча: «Карошо, карошо, Лизи! Пра-а-фо, Лизи!» Джеордже Панику, лаская, погладил ее подбородок и передразнил ее: «Прафо, прафо, Лизи!»

— Она, mon cher, она успокоила всех одним-единственным словом, одним поцелуем. Очаровательный чертенок! Взгляни на нее, Космин, какой кругленький подбородок, какие влажные глаза! Если бы та, другая, знала, как я люблю Зозо! Имя ее? Зозо! Фамилия? Зозо. Родители? Неизвестны. Она сама, смеясь, говорит нам, что отца она вообще не имела, да и сомневается, была ли у нее мать. По выражению инспектора: «Зозо родилась, как Афродита, в волнах… мирской суеты».

— А этот юноша, Панику, кто он?

— Поверь мне, что я и сам хорошенько не знаю. Это находка Пантази. Солон обладает непревзойденным талантом в отыскивании подобных типов. Этот субъект недавно получил два миллиона наследства. Пантази целый год водил по ночным кабакам другого такого богатого молодого человека. Но тот уехал за границу с одной знатной дамой. Теперь Пантази нашел Джеордже Панику. Все без ума от него. Сорит деньгами так хладнокровно, что инспектор называет его «олицетворением моральной силы». Мальчики — Попович, Леон, Лудовяну и другие — готовы пойти за него в огонь и воду. Госпожа Аника окрестила его «непревзойденным». Лизи Готтлиб Панику вытащил из какого-то пансиона, где она давала уроки пения, рисования и немецкого языка. Смазливая немочка и веселая. Панику сажает ее играть против себя… на счастье.

— На последнюю сдачу, — утробным басом произнес Пантази, — ставлю и я два наполеона!

— Солон играет? — оживился Кандиан. — Ставлю и я на карту Зозо сотню. Честное слово, ставь и ты лей двадцать. Играет Солон.

Космин поднялся со стула:

— Хорошо.

— Подожди, Джеордже, не начинай, Иоргу Космин оказывает тебе честь.

— Вот таким я тебя люблю, Космин! — воскликнул Мэнойу, потирая руки.

Дамы с любопытством посмотрели да Космина. Он играл первый раз и чувствовал себя охваченным непонятным весельем, все забыв в этой шумной и азартной компании. Банкомет роздал карты и сразу же проиграл.

— Это Космину повезло! — закричал Мэнойу. — Выпьем в честь Иоргу Космина!

Дамы во главе с Аникой повторили: «В честь Иоргу Космина!» Лизи Готтлиб подсчитывала деньги, повторяя: «Карошо, карошо, пра-а-а-фо, Лизи!»

Госпожа Аника убежала за шампанским. Джеордже Панику заявил, что он проиграл всего-навсего пять тысяч лей.

В ожидании шампанского присутствующие разделились на группы. Мэнойу, взяв Космина под руку, начал расспрашивать его, как он живет, как идут дела с учет бой…

— А как Саша? Хорошо себя чувствует? Красивая женщина!

— Хорошо, — ответил Космин.

— А Малериан?

— И он… Извини, пожалуйста, Мэнойу, что, госпожа Аника родственница Кандиану?

— Какая она ему родственница! В свое время госпожа Аника была известнейшей сводней. А три года тому назад чуть было не открыла пансион для… ну, в парижском духе. Для этого она специально поехала в Париж. Кандиана она встретила на улице, познакомилась с ним и предложила ему…

— Что?

— Не то, что ты думаешь. Представить его одной даме… даме, с которой он теперь живет. Вдова лет сорока, с ежегодным доходом в сто пятьдесят тысяч лей. С одним условием: чтобы госпожа Аника присматривала за ним. И, как умная женщина, госпожа Аника берет с обеих сторон и разрешает парню делать все, что он хочет. Она сама даже свела его с Зозо, девушкой поистине очаровательной.

Космин задумался. Как? Совсем не зная друг друга? Только по телосложению, возрасту и деньгам? А он, Космин, такой щепетильный? Что он сделал по сравнению с Кандианом? Разве он продался как свежее мясо, нежное и упитанное? Он бы не задумывался над этим, если бы не та большая голова с глазами, ввалившимися в две темные ямы, если бы его не преследовали и большие голубые глаза Джелины.

Лудовяну, студент-юрист, Петре Леон и Мишу Попович тихо беседовали на диване. Лудовяну сделал им знак: