Избранное

— Сделали как приказал: ушли в указанном им направлении. Часа в три утра — еще темно было — с боем опрокинули заслон и вырвались из кольца. Сутки примерно вблизи кружили, а когда цепи карателей углубились в лес, мы за ними вслед двинулись. Подходим к тому месту, где землянка наша была, и страх берет: неужели, думаем, обнаружили! Видим, белеет что-то… Все разрыто, они рядом лежат. В руках Клары неразорвавшаяся граната с сорванной чекой. Кругом пустые гильзы разбросаны.

— Значит, отстреливались все-таки?

— Безусловно. Тут яснее ясного. Когда собака обнаружила землянку, вышли они из укрытия и приняли бой, а последнюю гранату себе под голову. У Клары-то граната не взорвалась, хотя она чеку и выдернула. А его граната обоих их положила… Лица были не тронуты, но сапоги хромовые сняты, часов нет. Похоронили мы их в одной могиле, дали прощальный салют и двинулись своим путем.

— Значит, это вы делали на могиле первую надпись?

— Мы. Написали так: старший сержант Клара Давидюк и подполковник Шевченко. Знали, конечно, что он Гнедаш, но команды не было раскрывать. Мы солдаты.

— На всю жизнь ими остались, — сказал Булавин.

…Уже после выхода первого издания книги я получил письмо от Булавина.