Избранное

ПОРТУГАЛЬЦЫ В НОВОМ ОРЛЕАНЕ

В море молодость не вянет,
С ней везде, как в платье модном.
Сходят в Новом Орлеане
Черноглазые по сходням.

Пять, а яркости на триста,

Не сегодняшнего тона.
Принесли в глазах на пристань
По кусочку Лиссабона.

Вышли вроде по ошибке,

Здесь не каждый день такое:
Откровенные улыбки,
Брюки древнего покроя.

Сели, нынешние где-то, —

Мир другой образовался;
Не шофер я шевролета,
Старый кучер делижанса.

Не свезу их в чахлый скверик,

Стаду битницкой босоты.
Много разных есть Америк,
От Флориды до Дакоты.

ГОРОД САНТ-АВГУСТИН

Он стар, с небоскребом рядом,
Но рядом с Мадридом он молод.
Построен испанским отрядом
Старейший в Америке город.

Потом с хитрецой рестовратор,

Как надобно мудрому мужу;
Кровавые пятна припрятал,
Красивые вынес наружу.

В весело-научном приеме

Все прошлое славя упрямо,
Там гид, в историческом доме,
До боли модерная дама.
О прошлом поведала дошло,
И голос был нежно зовущим;
Казалось, все чистое в прошлом,
Ужасные вещи в грядущем.

И верилось, в доме когда-то,

Жила, с каждым днем молодея,
Подруга шального солдата
С прозрачными крыльями фея.

На даму с надеждой глазея,

Мне хочется с нынешней кручи,
Сойти по ступенькам музея,
И стать адъютантом Виспуччи.

УБЫТОК

Вернулся, с нахальным задором,
Патрициев дух в города.
На ринге убили боксера,
Без следствия и без суда.

Противником загнанный ловко,

Дневного луча не узрит.
Бессильно повис на веревках
Чугунным ударом добит.

Он падал баркасным креном,

Как бык на мадридском песке.
И битвою вздутая вена
Потухла на смуглом виске.

Жалеют царьки полусвета,

Не знали, что смерть суждена:
Была бы на зрелище это
Билетам тройная цена.

НА ПЛЯЖЕ

На суше увалень смешной,
Как рыцарь в панцыре спросонку,
За уходящею волной
Малютка краб бежал вдогонку.

На грани моря жизнь полна

Побед и частых поражений:
Вернула встречная волна
Ему уверенность движений.

За прелесть зрелища не мог,

Я крабу выразить спасибо,
Меня настигнула врасплох
С вершиной пенистою глыба

Крутнула, кинула на дно

Под хохот амазонок пляжа,
Я не испытывал давно
Такого жесткого массажа.

И как игрок на скатерть кость, —

На берег выбросила с силой,
Волна, на мне измерив злость,
С ворчаньем пенясь отступила.

От самых пяток, до виска,

Во всю длину приятно млело,
В постели теплой из песка,
Волной измученное тело.

КАЛИФОРНИЙСКАЯ СЕКВОЯ