Избранное

Ложной дружбой души не вяжи,
Все равно корявая потухнет.
Как всегда, пустую накипь лжи
Успокоят ходики на кухне.

Маятник правдивостью упрям,

Создан нрав колесиков и стрелок,
Не фальшивым лоском классных дам,
А зубилом острым, без подделок.

Зов кукушки, ласкою давно,

Заменил шальные перебранки.
С той поры как выбросил в окно
Каверзный будильник после пьянки.

От того, что песенная Русь

В этом звуке, часто запоздалом,
На кукушку подолгу не злюсь
На заре под теплым одеялом.

Встану, чтобы гири подтянуть,

В знак взаимной дружеской опеки,
Чтобы мой, и маятника путь
Черным кошкам не найти вовеки!

СТАРУШКИ

Неприятель близко.
Но несет надежду,
Штатскую одежду
Под Новороссийском,
Беглому солдату.
Не просила плату,
Не спросила имя,
Шла старушка мимо.

Ждали дальних больше,

Чем знакомый профиль;
Клали пленным в Польше,
В котелки картофель.

Пленный не идущий,

Чешка, и конвойный.
Автомат опущен
Просьбою спокойной.
Злость утихла тая,
Не убьет коль рядом,
Чистая, седая,
С материнским взглядом.

Чьи они? В дороге,

Помогали многим,
Правдою простые,
Чистые, седые.

НЕПОВТОРИМОЕ

В страхе дадена хлеба краюха,
И не хочет от пленного платы.
На коленях рыдая старуха
Умоляла уйти из хаты.

«Сына жалко, помилуй, не можем,

Неспособна на старости врать я,
Немцы нынче за помощь прохожим
У соседки повесили зятя».

За околицей мокрая стужа,

От обозов в рытвинах дорога.
Зашагал по осенним лужам,
Под покров позабытого стога.

СИРОТА

Без дум тараторя,
Бездушная тетка
Напомнила горе
Назвала — сиротка.

И гладили мило

Льняную головку,
А девочке было
До боли неловко.

Ну как это смели,

Что может быть гаже:
Надменно жалели
На солнечном пляже.

Не знали привычек

Исправить ошибку,
С махровых ресничек
Спугнули улыбку.

Как вор от укора

Ушла без оглядки.
Рыданья не скоро
Утихли в кроватке.

ШАВКА

В разрез походной ругани и стону,
В нежданный час желанное принес,
Любовь всему штрафному батальону
Забытый в гетто шелудивый пес.

Большой сюрприз, — внезапная поправка;

Для пса по форме выписан паек.
С неповторимой бдительностью Шавка
Стерег в костре последний огонек.

И не уймут военные преграды,

Хороших чувств победного пути.
Ведь кто-то даже выкинул снаряды,
Чтоб Шавку в теплом ящике везти.

Больной солдатик праздновал удачу;

Он на привале в снежную метель,
Лежалой коркой, теплоту собачью,
Привлек на время, под свою шинель.

Сдавался в плен без лаю и без воя,

Хвостом солдату вражьему вильнул,
Убит прикладом дикого конвоя
За то, что руку жирную лизнул.

БОЦМАН