Избранное

Что стало с банкиром – никто не знает. Но главная цель, по мнению жильцов и управдома, была достигнута: вентиляция после этого случая работала исправно.

Иностранец в русской бане

Решение изучать английский язык Виктор Антонович принял, можно сказать, внезапно. Но имелась и объективная причина этого шага – желание общаться с иностранцами на переговорах за рубежом и в России без посредников. Начинать пришлось с нуля. Наслушавшись разной рекламы вроде «Английский за две недели» и вняв советам друзей, Виктор Антонович отправился изучать язык на родину английского – в Лондон. На две недели!

«Какой же я был тогда наивный! – сокрушался позже Виктор Антонович. – Английский за две недели? Люди и пять, и десять лет занимаются, но разговаривают с трудом, а ты-то куда! Бред! Итак: год обучения в России, затем на пару месяцев в студенческую столицу Англии – Кембридж, простым студентом. Одежда – джинсы и бейсболка. Жилье – скромный отель в пяти-шести километрах от школы, чтобы ездить на велосипеде и общаться с простыми людьми. И никаких машин! Заодно и вес сбросишь, а то набрал лишнего за годы сидения в кабинетах, – убеждал себя Виктор Антонович. – Все, решено!»

Ровно через год он подруливал на велосипеде к небольшой уютной школе в тихом английском пригороде. Обычный, несмотря на возраст, студент Виктор. В Англии, как и в других странах Европы, и в Америке все называют друг друга по имени, даже учителей. Надо сказать, в этой школе преподаватели подобрались с юмором. В первый же день Виктор подружился с учителем Джоном, и они много времени проводили вместе в разных компаниях. Это помогало изучать язык.

Будучи любителем русской бани, в России Виктор посещал парилку минимум раз в неделю и попросил Джона сводить его в английскую баню. Вообще-то в Англии нет бань, лишь сауны и те – не полноценные финские, а на английский манер, прохладные.

И вот сидят они в английской сауне, максимальная температура – чуть выше пятидесяти градусов, и Виктор рассказывает Джону, какие замечательные бани в России:

– Температура в русской бане, – говорит он, – сто десять – сто двадцать градусов.

– Не выдумывай! – перебивает Джон. – При температуре сто градусов вода закипает, значит, кровь у человека тоже закипит, и наступит смерть.

– Да нет же! – убеждает его Виктор, улыбаясь. – Даже при таком нагреве температура тела остается в норме. Ничего страшного! А еще надо плеснуть водички на раскаленные камни и похлестать друг друга веничком.

Раскрыв рот от удивления, Джон спрашивает:

– А что такое веник и зачем им нужно бить друг друга?

К сожалению, слово «веник» буквально на английский не переводится. А понять, зачем в бане парятся, не испытав это на себе, сложно. Не говоря уже о нырянии в прорубь после парилки. Пытаться объяснить такое – пустой номер.

– Затем, – продолжает Виктор, – рюмочку водки под хорошую закуску и бильярд. И на следующий день – уха, настоящая, тройная…

Джон лишился дара речи и, недоумевая, развел руками. В бане – бильярд и водка с закуской? Не может быть! А что такое уха и почему тройная?

Объяснить англичанину все прелести русского досуга на пальцах, тем более по-английски, было трудно. Поэтому Виктор решил пригласить Джона в Россию и показать ему все живьем: настоящую русскую баню на берегу озера с парилкой на дровах и березовыми вениками. И обязательно зимой, в феврале, когда прорубь можно выпилить.

Джон сразу согласился – очень хотелось понять загадочных русских, которым нравится хлестать себя какими-то вениками при температуре более ста градусов и потом бросаться в ледяную воду. При этом варить на морозе какую-то уху, да еще с водкой.

И вот Джон впервые приехал в Россию. Виктор Антонович показал ему Санкт-Петербург и самые известные музеи – Эрмитаж, Русский музей, Исаакиевский собор, Петропавловскую крепость. Съездили и в Москву, побывали в Кремле и на Красной площади.

Джон был поражен увиденным и услышанным, он представлял себе Россию иначе. Несмотря на мороз, ему все понравилось: и города, и музеи, и особенно люди.

Наконец, Вуокса – система озер под Санкт-Петербургом – и русская баня. Джон ждал этого момента с нетерпением и любопытством, даже немного боялся.

Когда дядя Юра, напевая себе под нос какую-то песенку, сначала медленно, а потом все быстрее стал парить Джона березовыми вениками, тот сначала сопротивлялся, но затем расслабился и лишь кряхтел от удовольствия. К проруби он шагнул уже довольно смело, не сомневаясь, что ему понравится. Резко прыгнув в ледяную воду, Джон заорал на весь лес. Наверное, в радиусе километра звери и птицы разбежались и разлетелись от испуга. А местные собаки, поджав хвосты, попрятались в свои конуры. Выскочив из проруби, он кинулся обратно в парилку с криком: «Whip me with sauna switches again! As fast as you can!», что означало «Хлещи меня снова и как можно быстрее!» И так пять раз. Только после этого Джон успокоился, и все трое – хозяин, гость и мастер березовых веников, – завернувшись в простыни, стали пить чай с малиновым вареньем.