Избранное

Абрамоткий. Настенька, а где мой портфель? Хотелось бы немножко закусить, подкрепиться, а портфеля нет.

Настя (прихорашиваясь у зеркала). Баркасов обычно на меня глядел. Я не могла так грубо ошибиться…

Абрамоткин. (в поисках портфеля). Ах, он всетаки на тебя смотрел?

Настя. Ясно, не на нее. Такие тихони ему не могут нравиться. А уж она вообразила…

Абрамоткин (двигая мебель). Ну, этот чертов сын Баркасов! Вот его парусиновый мусор тут, а моего портфеля нет…

Настя. Разве этот парусиновый портфель Баркасова?

Абрамоткин. Да, он с ним пришел… Ну, если он мой портфель взял, то я не погляжу, что он директор… Я, ему… Он у меня… Дым пойдет…

Настя. Вероятно, он ошибся, перепутал. Сейчас я позвоню Баркасову. Быть может, в его портфеле нужные деловые бумаги.

Абрамоткин. И позвоним, и лично съездим, но свое вернем. И для этого все перевернем!

Настя (набрав номер телефона). Але! Это квартира товарища Баркасова?.. (Томно.) Я попрошу к телефону Алексея Гавриловича… Говорит одна знакомая…

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

КАРТИНА ПЯТАЯ

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Снова квартира Баркасова. В углу на стуле дремлет контролер Электротока. Бабушка Алиса Юрьевна раскладывает пасьянс. По комнате из угла в угол нервно ходит Зоя Павловна.

Бабушка. Нет, все будет хорошо. Пасьянс сходится.

Зоя (стучит в стену). Виктор Эдуардович!

Контролер (вскочив от стука). Что? Кто?.. Ах, это вы опять. Ну как, граждане, выяснилось чтонибудь?

Бабушка. Этот пасьянс, Зоюшка, очень редко выходит. А тут он вышел. Значит, все сложится хорошо.

Зоя. Не думаю…

Бабушка. Увидишь… Алексей Гаврилыч полностью раскается. А Виктор Эдуардович решительно будет у твоих ног…

Контролер. А портфель, бабушка-старушка?

Бабушка. Про ваш портфель я не загадывала, но думаю, что и портфель где-нибудь найдется.

Контролер. Но где? когда? Не могу же я, граждане, тут до ночи…

Зоя (иронически). "Решительно у моих ног"… Но я не для этого зову Виктора Эдуардовича.

Бабушка. Дитя мое… Нет, я отказываюсь понимать современность! Нельзя же одной остаться в критический момент. Необходима моральная поддержка… Нет, нет, в мое время было значительно больше поэзии!

Зоя. У меня есть сын, мать. Это моя поддержка.

Бабушка. У меня тоже была мать. Но если б в тот момент у меня не оказалось друзей, то я… Ведь тогда… с этой… певичкой…

Контролер (оживляясь). Ах, с певичкой-то?

Бабушка (дочери). Ведь эта история имела тяжкое продолжение…

Контролер (просительно.) Ну, ну?

Бабушка. Только что все успокоилось, муж вымолил у меня прощение… И вдруг я узнаю — он опять с пей встречается…

Контролер. И зонтик, значит, не помог?

Бабушка (дочери). Но уже встречается с ней не в зоологическом саду, а у нее на квартире.

Контролер. И вы махнули к ней, прямо на квартиру?

Бабушка. Борис Иваныч Нелькин берет ландо.

И мы с ним едем…

Контролер. Прямо к певичке?

Бабушка. Я отстраняю горничную рукой и вхожу в ее будуар. Вижу, мой муж сидит в кресле, ноги на пуфике… А та стоит у зеркала. В бриллиантах. На шее — страусовое боа. Куда-то собираются… Увидев меня…

Контролер. Ау вас в руках зонтик?

Бабушка. Увидев в зеркале меня, она оборачивается вот так через плечо. И тогда я, забыв обо всем, подхожу к ней…

Контролер. И значит, опять ее, певичку-то? Ай да бабушка-старушка!

Бабушка. Подхожу к ней, а она, как разъяренная тигрица, кидается на меня. Я падаю на ковер, кричу мужу: "Анатоль!" А он ноль внимания.

Контролер. И здорово она вас отвозила, между нами говоря?

Бабушка. От всех этих нравственных переживаний я, конечно, теряю сознание и только тогда вижу, что Анатолий поднимается с кресла и подходит…

Контролер. К певичке?

Бабушка. И говорит ей: "Убедительно прошу вас, Эльвира, — довольно…"

Контролер. Ах, он говорит ей: довольно, дескать, ее тузить, хватит, мол, на первый раз? А что же Борис — Иваныч? Он так и не вмешался в побоище?

Бабушка (оборачиваясь к контролеру). Борис Иваныч Нелькин остался внизу, в ландо… (Дочери.)

Нет, за Нелькина я не вышла замуж, но нравственно он меня очень-очень поддержал. Он возил меня по ресторанам, на острова…

Контролер. Интересные картинки прошлого…

Бабушка. Вот я и говорю: в прошлом было больше поэзии, которая так необходима нам — женщинам… Ах, вот как раз и Виктор Эдуардович!

Входит Ядов.

Зоя. Я стучала вам несколько раз!

Ядов. Этот стук отозвался в моем сердце. Я услышал его за три квартала. И вновь пришел к вам.

Бабушка. Снимите пальто, Виктор Эдуардович.

Ядов. Не могу-с. Меня ждет машинистка, которой я оставил записку.

Бабушка. Но у нас такие события… Зоя! То звалазвала, а как пришел молчишь… Я приготовлю чай. (Уходит.)

Зоя. Виктор Эдуардович, мне не хочется возвращаться к моему горю… Но вот взгляните… Вот что оказалось у него в портфеле, который он забыл, торопясь…

Контролер. Нет, граждане, он не забыл, а перепутал. Его портфель остался здесь, а мой… где-то там… Ядов. Убийственные улики… Стало быть, предположение вашей матушки…

Зоя. Да, она была права. Но я считала его… Он был для меня самым чистым человеком из всех, кого я встретила…

Ядов. Не надо такого горя!

Зоя. У меня горе оттого, что я и теперь почему-то не разлюбила его…