Избранное

Примером этого может служить рассказ «Отто Вейнингеру», посвященный гениальному юному философу, покончившему с собой в возрасте двадцати с небольшим лет, едва он создал свою изумительно безумную и глубокую книгу «Пол и характер», которая является тотальной демонизацией женщины. Я знаю, что и он, и я, и все, кто занимаются критическим анализом женской сущности, все мы ошибаемся, потому что неизбежно оказываемся у ног предмета нашей критики. Во многом я согласен с идеями Вейнингера; так, я верю в трагическое одиночество половинки платоновского андрогина, который прежде содержал в себе мужчину и женщину в цельном единстве. И все мы исполнены этой ностальгии по другой половинке. Разделение андрогина отравило ядом злобы и ту и другую часть. Все, что в литературе и в истории именуется борьбой полов, происходит от горечи этой отравы, от разделения цельного существа. Изначально человеческое существо было единым, цельным и двуполым. Разделение оказалось несправедливым еще и потому, что в биологическом отношении на долю женщины выпало гораздо более тяжкое бремя; мужчина — на первый взгляд — оставил за собой духовность, эту летучую сущность материи. Вот отсюда и возникло стремление отобрать у другого часть, доставшуюся противной стороне после разделения.

Я считаю себя существом расщепленным, разодранным в результате этого вселенского дележа. Я страдаю от ностальгии по другой половинке и я старался выразить это чувство в моих текстах, которые могут быть ошибочно восприняты как антифеминистские. Едва ли не с детства я с жадностью стремился восполнить свое существо в женском начале. Я не представляю себе мужчину, который бы не нуждался в ложе, на котором он отдыхает и обретает себя, и я не представляю себе мужчину без поиска своей пары. Я искал ее всю жизнь с переменным успехом. Я не был несчастливым в любви, но, как всякий идеалист, я был глубоко и основательно несчастен.

В 1955 году Арреола включил во второе издание «Конфабулария» один из своих самых впечатляющих и многозначительных рассказов под названием «Дрессированная женщина». Для меня этот пугающий рассказ представляет собой вершину развития арреоловской иронии и в то же время наилучшее воплощение его идей о женщине и о невозможности абсолютной любви.

— Как ты можешь объяснить этот рассказ?

— Из всего того, что я написал, есть только два рассказа, таящие в себе настоящую загадку: это «Дрессированная женщина» и «Parturiunt montes». В рассказе про мышь представлена драма всякого писателя: в сущности, это исповедь о почти абсолютной невозможности быть писателем. И если я брошу сочинительство, то клянусь тебе, это произойдет не по причине моих слабых писательских сил, а из-за полнейшего разочарования во всем, образ чего я и пытался создать в рассказе. И эта драма ужасна. Вот смотри: «Среди моих друзей и недругов разнесся слух, что мне известна новая версия о горе, которая родила мышь». То есть о том, что я писатель. Ну, вот, я писатель, пишу, а получается пшик. Самое главное мое произведение — то, которое я еще не написал, а не то, которое я создал. Во всем, что я написал, запечатлено некоторое разочарование, предшествовавшее осуществлению замысла. Между тем, что ты ощущаешь как возможность и тем, что получается в результате, всегда огромная дистанция, будь то величайшие творения Гёте, Шекспира или Сервантеса. Что касается «Дрессированной женщины», то в этом рассказе представлена трагедия любви и распад былого чувства. Одна моя знакомая увидела здесь чисто бытовую сцену. Для меня этот сюжет исполнен бесконечного трагизма в том, что касается отношения к женщине и понимания того, что мужчина — это существо, подчиненное женщине.

— Кем являются мужчина и женщина в этом рассказе?