Избранное

Побледнела тут Гея, стала белой, как снег на вершинах, до которых она постепенно доросла. Она знала — Кронос сделает так, как сказал. В этот миг детский плач раздался совсем рядом, и тут из чащи неторопливо вышел Прометей.

Завидев своего грозного повелителя, Прометей испустил вопль ужаса, прозвучавший точь-в-точь как крик новорожденного младенца.

— Что это значит? — напустился на него Кронос. — Что ты здесь безобразничаешь? И с каких это пор ты хнычешь, как малое дитя?

— Не гневайся на меня, благородный властелин, — взмолился Прометей. — Здесь, в лесу, я играю с козлятами и все пытаюсь перенять их язык, но эти глупые твари меня не понимают. А ведь я умею блеять так же заливисто, как они. Послушай-ка!

И он издал тот же звук, что недавно привел Кроноса в такое недоумение. Это были довольно-таки надсадные крики, но Гее показалось, что она никогда не слышала ничего более сладостного. В этот миг лес вновь наполнился звуками.

— А давеча ты тоже так выл? — спросил повелитель.

Прометей кивнул и захныкал снова, и плач его прозвучал так же, как прежде.

Это немного успокоило Кроноса, и оттого он сказал неожиданно мягко:

— Ты уже не дитя, Прометей, ты не дитя, и не подобает тебе возиться здесь с козами и зайцами. Это против порядка. На эту планету ты больше не ступишь ногой, не то я на тысячу лет закую тебя в полярный лед.

— Повинуюсь тебе, дядя и властелин, — воскликнул Прометей и скрестил на груди руки, — я ведь не знал, что козий язык тебе неприятен. — Он склонился перед Кроносом до самого мха, после чего хотел убежать, однако властелин схватил его за плечо.

— Погоди-ка, — приказал Кронос, — отвечай мне! Видел ты где-нибудь тут, среди этого зеленого мусора, который Гея называет лесом, малого ребенка?

Прометей кивнул, и на лице его засияла улыбка.

— Конечно, повелитель, — сообщил он с такой готовностью, что у Геи замерло сердце. — Я видел детей козы Амалфеи, видел юных медведей, и змей, и премилого маленького носорога.

— Я тебя спрашиваю о ребенке из рода титанов, болван, — осадил его Кронос, — и отвечай без промедления, клятвой титанов. Ведь ты знаешь, что это за клятва: если солжешь, тотчас провалишься в преисподнюю, к Сторуким, и даже я не смогу уберечь тебя от этой участи. Клятва сильнее нас всех. Так что стань на колени, как полагается в этом случае, правой рукой укажи вверх, на небо, левой — вниз, в подземную темницу, и ответствуй чистую правду: видел ли ты здесь, в Критском лесу, или еще где-нибудь в царстве Геи ребенка из рода титанов?

Прометей нехотя опустился на колени, и по медлительности его движений, по напряженно-беспомощному выражению его лица Гея поняла, как мучительно ищет он какой-либо выход. Она было понадеялась на чудесное избавление, но теперь увидела, что все пропало — она теряла не только ребенка, но и своего любимца Прометея. «Конечно, Прометей видел мальчонку у козы Амалфеи и теперь принужден об этом сказать, — думала старуха, — иначе ударит молния и он провалится в бездну! Когда кто-либо дает клятву, правда всегда выходит наружу, то не пустая угроза повелителя!» Так размышляла Гея и только собралась объяснить, что во всем виновата она, как Прометей стал на колени, воздел правую руку к небесам, левую опустил, указывая в недра земли, и торжественно произнес:

— Благородный властелин, даю клятву титанов: я играл в Критском лесу, но ребенка из рода титанов там нет — ни на земле, ни под землей, ни в воде, ни в облаках. Клянусь, что это правда.

Вот что сказал Прометей, а Гея прикрыла лицо, дабы не видеть того, что должно за этим последовать. Но ничего не произошло — молния не сверкнула, не повалил серный дым и под ногами Прометея не разверзлась земля. Гея не понимала, в чем дело.

Кронос между тем удовлетворенно кивнул.

— Клятва всегда открывает истину, — заявил он, — ты, стало быть, не солгал мне, и это хорошо с твоей стороны. Твои глупые козьи выходки я, так и быть, на сей раз тебе спущу, но мой запрет остается в силе: Гею больше никогда не навещать!

— Повинуюсь, благородный властелин, — воскликнул Прометей и вскочил на ноги. — Можно мне на прощанье еще раз обнять бабусю?

— Изволь, но только после этого отправляйся восвояси, — приказал Кронос и взошел на солнечную колесницу, которую все еще удерживал, зажав вожжи в левой руке. Кони, уже фыркавшие от нетерпения, разом сорвались с места и понеслись прямо на Сатурн, со свистом рассекая воздух и оставляя после себя огненно-дымный след. Пощаженные Кроносом остались вдвоем на опушке леса.

Гея все еще не могла взять в толк, что произошло.

— Внучек мой разлюбезный, ты спас нас всех — и Зевса, и Рею, и меня, — прошептала она на ухо внуку, который крепко ее обнял. — Никогда я тебе этого не забуду. Но как ты сумел это сделать? Откуда ты узнал, что мне грозит опасность?