Избранное

В художнике превыше страсти долг.
А жизнь на грани радости и боли.
Но, чтобы голос Неба не умолк,
Душа не может пребывать в неволе.

Твой перекресток – словно тень Креста.

Пойдешь налево – поминай как звали.
Пойдешь направо – гиблые места.
А позади молчание развалин.

Но ты остался возле алтаря.

И кто-то шепчет: «Божий раб в опале…»
Другие, ничего не говоря,
Тебя давно на том Кресте распяли.

Минует жизнь…

И ты сойдешь с Креста,
Чтоб снова жить неистово в грядущем.
И кровь твоя с последнего холста
Незримо будет капать в наши души.

В художнике превыше страсти долг.

Превыше славы – к славе той дорога.
Но, чтобы голос Неба не умолк,
Душа должна возвыситься до Бога.

1992

Случай на охоте

Я выстрелил. – И вся земля
Вдруг визг собаки услыхала.
Она ползла ко мне скуля,
И след в траве тянулся алый.

Мне от вины своей не скрыться.

Как всё случилось – не пойму!..
Из двух стволов я бил волчицу,
А угодил в свою Зурму.

Она легонько укусила

Меня за палец… –
Может быть, о чем-то, жалуясь, просила
Иль боль хотела поделить.

Ах, будь ты проклята, охота,

И этот выстрел наугад!
Я всё шептал ей: «Что ты, что ты…», –
Как будто был не виноват.

Зурма еще жива была,

Когда я нес ее в песчаник.
А рядом стыли два ствола,
Как стыла жизнь в глазах печальных.
Неосторожны мы подчас.
В азарте, в гневе ли, в обиде –
Бьем наугад, друзей не видя.
И боль потом находит нас.

1974

«Левитановская осень…»

Левитановская осень.
Золотые берега.
Месяц в реку ножик бросил,
Будто вышел на врага.

Красоту осенней чащи

Нанести бы на холсты.
Жаль, что нету подходящих
Рам для этой красоты.

А холодными ночами

Истерзали лес ветра.
Всё у нас с тобой вначале,
Хоть осенняя пора.

2001

Встреча пушкина с анной керн

А было это в день приезда.
С ней говорил какой-то князь.
«О боже! Как она прелестна!» –
Подумал Пушкин, наклонясь.

Она ничуть не оробела.

А он нахлынувший восторг
Переводил в слова несмело.
И вдруг нахмурился.
И смолк.

Она, не подавая вида,

К нему рванулась всей душой,
Как будто впрямь была повинна
В его задумчивости той.

– Что сочиняете вы ныне?

Чем, Пушкин, поразите нас? –
А он – как пилигрим в пустыне –
Шел к роднику далеких глаз.

Ему хотелось ей в ладони

Уткнуться. И смирить свой пыл.
– Что сочиняю?
Я… не помню.
Увидел вас –
И все забыл.

Она взглянула тихо, строго.

И грустный шепот, словно крик:
– Зачем вы так? Ну, ради Бога!
Не омрачайте этот миг… –

Ничто любви не предвещало.

Полуулыбка. Полувзгляд.
Но мы-то знаем –
Здесь начало
Тех строк,
Что нас потом пленят.

И он смотрел завороженно

Вслед уходившей красоте.
А чьи-то дочери и жены
Кружились в гулкой пустоте.

1974

«Сандаловый профиль Плисецкой…»